Второй Эдем

Элтон Бен

Хирург повернулся и, кажется, впервые заметил, что Макс изрешечен пулями и в нем фактически не осталось крови.

– Вы хотите сказать, что вы привезли его из-за этого? – спросил он, очень удивившись.

Дело было в том, что больница «Маленькие сестры с запредельными ценами» специализировалась на частных проблемах, с акцентом на слово «частный». Нескандальные заболевания здесь обычно не лечили. Получить пулю в Лос-Анджелесе – обычное дело. Смерть от пулевого ранения представляет собой бытовую ситуацию, это может случиться с каждым и ни в коей мере не

считается постыдным или требующим утаивания. Больница «Маленькие сестры» специализировалась именно на частных проблемах, то есть таких, которые людям приходится скрывать. Передозировка наркотиков, лобковые вши, странные предметы, застрявшие в задницах или других отверстиях, – насадки для пылесоса, бутылки из-под колы, маленькие животные и т. д. (Маленькие животные встречались особенно часто, и больница гордилась отличным зверинцем, в котором жили разнообразные полевки, хомячки и опоссумы, спасенные из потаенных глубин обдолбанных кинозвезд.)

Когда больница «Маленькие сестры» получила срочный звонок от агента Макса Максимуса с требованием немедленно его принять, врачи решили, что болезнь носит скандальный характер. Поэтому и потратили столько времени на изучение немногих естественных, а не проделанных пулями отверстий в его теле.

Совещание

Пока врачи трудились над Максом, Джуди и Розали обсуждали план действий. Конечно, Розали нервничала, волновалась за Макса, но мыслила она четко. Она по-прежнему считала, что единственное верное решение – вручить доказательства преступлений Пластика Толстоу единственному человеку, наделенному властью донести их до общественности, – Юргену Тору. Джуди, напротив, хотел пойти в полицию и арестовать Толстоу.

– Благодаря информации на этой пленке его можно упрятать лет на тридцать, – говорил Джуди. – Я хочу сказать, что помимо экологического аспекта у нас есть доказательства того, что он организовал покушение на убийство.

Но Розали была абсолютно непоколебима:

– Он мой муж, это моя пленка, и мы отвезем ее Тору.

Мысленно Розали снова вернулась в группу «Мать Земля». Она снова стала «зеленой» активисткой, и теперь в руках «зеленого» движения было самое эффективное за всю его историю орудие борьбы.

– Если мы сумеем рассказать об этом всем, возможно, нам удастся избежать катастрофы! – сказала Розали. – Возможно, нам удастся показать людям, что происходит с их миром, в то время как они сидят и ничего не делают. Это может стать Третьей великой «зеленой» угрозой, которая действительно взволнует людей и заставит их бороться.

– Может, вы и правы, – согласился Джуди.

– Конечно я права. Мы можем хотя бы попытаться, тем более что пленку нужно отвезти в Европу. Если мы останемся здесь, мы погибнем.

В этот момент Джуди кое о чем вспомнил. Пластик Толстоу знает его. Он, а также родные ему люди находятся в такой же опасности, как и Макс. Он позвонил домой. Его муж Роджер был очень расстроен.

– Джуди! Слава богу, это ты! Ты должен немедленно приехать сюда! В доме все вверх ногами. Я только что вернулся, все…

– Роджер! – прервал его Джуди. – Полиция там?

– Еще нет. Я позвонил им, но…

– Бери свой паспорт и уходи оттуда немедленно!

Поезжай на Мелроуз 289043.

– Не говори ерунды, Джуди, дом словно после взрыва, у меня лосось на…

– Сейчас же, Роджер! Сейчас же уходи оттуда!

Конфликт с агентом

Несколько часов состояние Макса оставалось критическим, но оказалось, что Розали и Джуди вовремя остановили убийц. К обеду он начал подавать признаки жизни.

Посовещавшись, они решили, что в больнице его надолго оставлять нельзя, ведь, узнав, что Макс избежал смерти, Пластик Толстоу сделает все, чтобы убить его.

– Первое, что он сделает, – начнет проверять больницы, – сказал Джуди. – Нам нужно быстро увезти Макса из города в какое-то убежище, где Толстоу его не найдет. Меня, кстати, это тоже касается. Толстоу захочет ликвидировать всех, включая меня.

– Ну, я правда не понимаю, как просмотр старых телепрограмм мог довести тебя до такой беды, – заметил Роджер, но Джуди уверил его, что еще как могло.

– Лучшее место во всем мире – это дом моей бабушки в Ирландии, – сказала Розали. – Толстоу не знает моего имени, поэтому я сомневаюсь, что он сможет найти нас там. К тому же оттуда ближе до Юргена Тора.

– То есть нам понадобится воздушная «скорая помощь», – ответил Джуди, – и еще европейские визы. Это нелегко, учитывая, что высовываться нам категорически нельзя. Если примемся разгуливать по Лос-Анджелесу, пытаясь достать билеты на самолет и поставить штампы в паспорта, Толстоу нас точно заметит.

Повисла тяжелая пауза. С каждой секундой бездействия к ним приближалась смертоносная тень Толстоу. И тут подоспело решение проблемы. В лице едва ли подходящей для этого Джеральдины, агентши Макса, ворвавшейся в комнату с цветами из своей клаустросферы.

– Ладно, – сказала она Джуди и Розали. – Спасибо, что привезли его в больницу. С этой минуты за него отвечаю я.

– Я так не думаю, – отозвалась Розали.

– Что ж, извините, мисс, но меня не интересует, что вы думаете. То, что вы думаете, не имеет значения. Единственное, что имеет значение, это то, что я нужна Максу, и я здесь. Извините меня.

Джеральдина повернулась спиной к Розали и набрала номер на своем телефоне. Розали и Джуди слегка растерялись. Дело было даже не в словах, а в тоне Джеральдины. Только агент, и особенно важный голливудский агент, может так резко отшить человека.

Дело даже не в том, что им нравится грубить. Просто грубость является их основной профессиональной обязанностью. Для агента артисты делятся на две категории: состоявшиеся и несостоявшиеся. Соответственно существуют и два типа грубости. Есть грубость по отношению к тем, кто не состоялся, и грубость по отношению к посторонним – как бы от лицатех, кто состоялся. Первый тип грубости обычно не очень обидный. По существу, это вполне понятная резкость, которую должны, просто обязаны проявлять уважающие себя агенты в мире, где тысячи артистов заняты поисками работы. Грубость по отношению к ним часто сочетается с симпатией и даже сочувствием, ведь агенты тоже люди и вид такого количества разочарованных неудачников способен смягчить любое сердце.