Второй шанс адмирала Бахирева

Царегородцев Борис Александрович

Во время этой операции противник не обнаружил наших кораблей. Но вот на обратном пути при форсирование минного заграждения, когда до выхода на чистую воду оставалось совсем немного, идя последним, «Разящий» наскочил на свою же мину. При взрыве погибло семнадцать человек и одиннадцать получили ранения, сам эсминец спасти не удалось. Подобрав оставшийся экипаж, эсминцы пошли к Аренсбургу. Противник слышал и видел вспышку взрыва в ночи, но, так как это происходило на внешней стороне минного заграждения, не проявил большого беспокойства. Прошлись пару раз лучом прожектора для самоуспокоения и предположили, что именно русские сами попали на свои мины.

Наше командование понимало, что предотвратить прорыв немцев в Рижский залив не удастся,

рано или поздно враг ворвется сюда. Тогда последовал приказ: в разных местах залива выставить минные банки на предполагаемом курсе кораблей противника. Этими постановками занялись минные заградители «Амур» и «Волга». Также в эту ночь все четыре канонерские лодки, что поддерживали наши войска в районе Риги, «Сивуч», «Кореец» и «Гиляк» с «Бобром», ставили мины на подступах к Риге и западному побережью залива.

IV

17 августа

Рано утром наши эсминцы напали на дозор германцев и заставили их поспешно войти в протраленный фарватер. Два эсминца, зайдя в фарватер, начали ставить мины на виду у противника, вынуждая их вызвать на помощь свои эсминцы и крейсера, чтобы пресечь минирование. Первыми на помощь поспешили эсминцы, но они не смогли помешать ставить мины, так как у нас на подмогу прибыла «Диана» и держала эсминцы противника на почтительном расстоянии. Но тут в дело вступили крейсера «Грауденц» и «Данциг». «Диана» перенесла огонь на нового противника, вынуждая их начать маневрировать, но фарватер слишком узкий для таких действий. Но это продолжалось недолго, «Диане» пришлось начать отход, так как она попала под обстрел броненосца «Гессен» – последнего представителя из семейства броненосцев типа «Брауншвейг».

Как только эсминцы сбросили последнюю мину в воду, на полной скорости покинули фарватер. Тральщики тут же приступили к уничтожению нового препятствия, чувствуя за своей спиной поддержку. Но наши эсминцы выставили мины с полутораметровым углублением, специально против тральщиков. Первым наскочил на мину и тут же просто исчез в поднятом взрывом фонтане воды Т-65, следующим был Т-71. Взрыв произошел в районе миделя, тральщик переломился и быстро затонул. Из экипажа в двадцать пять человек удалось спасти только восьмерых. Траление сразу застопорилось ввиду боязни экипажей тральщиков наскочить на мину и отправиться вслед за только что погибшими в течение нескольких минут двумя предшественниками, почти со всеми экипажами.

Адмиралу Шмидту, ради предотвращения роптания экипажей тральщиков, пришлось пустить вперед прорыватель минных заграждений «Золинген», единственный в наличии, второй был поврежден русской подлодкой. Он решил, что тральщики нужно поберечь из-за больших потерь с их стороны. Они понадобятся там в заливе, на подступах к Риге. Через два часа подошедший прорыватель начал движение через заминированный участок, принимая на себя взрывы якорных мин. Было известно, что до кромки минного поля осталось совсем немного и есть надежда, что он выдержит несколько подрывов до выхода на чистую воду. Может, после этого боевой дух у экипажей с тральщиков немного поднимется, и остальное они доделают, не так страшась подрыва.

Наши корабли открыли по судну огонь, в том числе и «Цесаревич», пришедший сюда, к минному заграждению. Выдержав три подрыва и два попадания от «Цесаревича», «Золинген» горел, хотя, казалось, там и гореть нечему, все, что мало-мальски должно гореть, с этого судна было удалено. Само судно, кое-как держась на плаву, погрузилось носом в воду по самые клюзы, но тем не менее прошло заминированный участок. Машина на нем была разбита, последние метры оно преодолело по инерции, в конце свернув в сторону, чтобы не затонуть в проходе, проделанном с таким трудом. В проход сразу устремились эсминцы противника под прикрытием огня с крейсеров и линкоров. Тральщики принялись расширять проход, чтобы вначале могли пройти крейсеры, а потом и основные силы. Наших судов было слишком мало, чтобы препятствовать этому. Тогда контр-адмирал Трухачев приказал всем кораблям отходить в Моонзунд. По фарватеру через минные поля потянулись корабли германского флота. За первой группой эсминцев, проникшей через пролив, проследовали два крейсера и еще одна группа эсминцев, затем двигался «Гессен», за ним еще два крейсера. Линейные корабли «Вестфален» и «Нассау» ожидали своей очереди, чтобы проследовать по протраленному фарватеру в залив.

Но, не пройдя и трех кабельтовых по фарватеру, «Гессен» наскочил на одну из мин, что были выставлены ночью нашими эсминцами. Броненосец продолжал двигаться вперед, все подумали, что он наскочил на какую-то непротраленную мину, так как раньше через это место прошло больше десятка кораблей и никто из них не подорвался. На «Гессене» было затоплено одно котельное отделение, отсек с динамо-машинами и пара угольных ям. Капитан надеялся спасти свой корабль, так как это еще не смертельные повреждения. Но вот когда броненосец налетел на очередную мину, с ним было все покончено. «Гессен» перевернулся и затонул прямо на фарватере.

Вице-адмирал Шмидт пребывал одновременно и в растерянности и в ярости, что потерян еще один тяжелый корабль на русских минах, и во всем этом, по его мнению, виноваты командиры этих тральщиков. Это по их вине на непротраленных минах подорвался броненосец. Как могло случиться, что две мины остались на фарватере? Значит, трал был не заглублен и прошел поверх мин, с этим вопиющим случаем он разберется потом, если только его не снимут с командования за столь большие потери. Он приказал еще раз пройтись с тралами по всему проходу, и вот результаты этой проверки его повергли в ужас. Оказывается, что его корабли ходили по минам, их спасло только то, что они были выставлены именно на тяжелые корабли. А он хотел двигаться сразу за первой группой кораблей, что прорвалась в залив, вот тогда быть беде, подорвись еще один из дредноутов. Но это была не последняя на сегодняшний день причина волноваться за свое место.

Такое ощущение, что у русских весь залив заминирован и у каждой десятой мины стоит подводная лодка, думал Шмидт.

V

Через час после того, как первые немецкие корабли вошли в Рижский залив, был торпедирован крейсер «Данциг». Отличился командир подводной лодки «Окунь» лейтенант Меркушов.

Подводные лодки «Окунь» и «Макрель» еще затемно заняли позицию в небольшом отдалении перед протраленным фарватером, чтобы противник не догадался о нахождении поблизости подводных лодок. Пока до рассвета оставалось несколько томительных часов, подлодки находились в надводном положении для сбережения кислорода для продолжительного пребывания под водой. Как только ночная мгла начала растворяться, на море опустился туман, обе подводные лодки погрузились под воду, чтобы случайно не попасть под форштевни своих же кораблей, и в подводном положении направились в сторону протраленного фарватера. Вскоре наши эсминцы атаковали дозор противника, и подлодкам стало легче ориентироваться: они пошли на взрывы, раздающиеся на западе. Наверху бой то затихал, то разгорался с новой силой. Лодки находились под водой уже более трех часов, когда с западной стороны прошло в непосредственной близости несколько кораблей. Что это корабли противника, не было никаких сомнений.

Меркушов решил оглядеться и выяснить, что за корабли прошли через фарватер. Нескольких секунд хватило, чтобы понять обстановку. В миле от кромки минного поля находились два крейсера и шесть эсминцев, они маневрировали под обстрелом наших кораблей. До ближайшего крейсера было около двух миль. Но он при маневрировании приближался к затаившейся подлодке. На минном поле тонуло какое-то судно, его назначение Меркушов не определил. Было видно, что тральщики пытаются увеличить ширину протраленного участка, а там дальше ждали своей очереди на проход по фарватеру броненосец и крейсера.