Второй шанс

Ватагин Андрей

– Была.
– Немного подумав, ответил Степан. Нехорошо было бы на откровенность друга отвечать ложью, потому он решил открыть часть правды, тем более что это не противоречило легенде.
– Обычные люди, немного занудные. Я их плохо помню, но... знаешь, после знакомства с Мастерсами, я, кажется, по ним скучаю.

– А что с ними произошло?

– Несчастный случай.

После этого наступила неловкая тишина. Лин ерзал на стуле, не зная, куда уткнуться взглядом, а Степан с грустью вспоминал свою настоящую семью. Его родители не были плохими, уделяли ему внимание и даже занимались воспитанием, в отличие от некоторых, кто перекладывает эту нелёгкую работу

на головизор и Сеть. Вспомнились и собственные дети. Карпатов считал себя никудышным отцом, потому как не мог проводить с ними достаточно времени. И, тем не менее, они всегда были рады, когда приезжал папочка, заставляя тем самым своего отчима тихонько скрипеть зубами. Дальше 'дяди Бори' у него отношения с детьми не складывались, несмотря на все его старания - папочка у них был только один.

'И вот теперь папочки нет.
– Мрачно подумал Степан.
– Интересно, удастся ли Бабочкину занять это место?'

– Извини, Стёп, я не хотел тебя расстраивать.
– Наконец виновато произнёс Лин, почувствовав, что пауза слишком затянулась.

– Что...? А, всё в порядке. Просто немного задумался.
– Натянуто улыбнувшись, произнёс Степан и, пытаясь загладить неловкость, решил перевести разговор на другую интересующую его тему: - Знаешь, я всё-таки за Катьку переживаю. Мало ли, что произошло.

– Да не парься, может, встретила кого из знакомых и теперь с ними зависает, - не слишком уверенно предположил Лин.

– А она часто так пропадает?

– Бывает. Только обычно она всё же звонит.

– Надеюсь с ней ничего серьёзного.

– Если менты поймали, как думаешь, это серьёзно?

– Ну... если поймали, то должны отпустить. Может, пропесочат малость... но надолго не задержат.

– Это да, но... потом ведь ещё толпа желающих пропесочить Катьку набежит.

– По-моему, ей это пофиг.
– Хмыкнул Степан.
– Хотя, если всё сразу так навалится, этак и не выдержать можно.

– Катька выдержит.
– Уверенно сказал Лин.
– И не такое выдерживала. Хотя, если её родителям сообщат...

– То что?

– Понятия не имею. Слухи всякие противоречивые ходят. Кто-то говорит, что они из спецслужб и жуть какие строгие, а кто-то считает, что они контрабандисты или торговцы с чёрного рынка, но тоже строгие. В общем, не знаю - нам про чужих предков в школе не рассказывают, да и сама Катька отмалчивается.

– А если спросить?

– Попробуй.
– Ехидно усмехнулся мальчишка.
– Только сначала поинтересуйся у Лёшки, как он однажды попробовал.

– И что произошло?

– Это было незабываемо. Они скандалили на весь дом, мы с Тоськой пытались успокоить малышей, а Сидни заперся на это время в ванной. Так что, если соберешься спрашивать, делай это где-нибудь в другом месте.

Домой возвращались молча. Несмотря на проведённую в камере ночь и не слишком радужные перспективы на ближайшее будущее, хоть сколько-то расстроенной Катька не выглядела. Наоборот, она просто лучилась жизнерадостностью, хоть и была, по всей видимости, порядочно утомлена и измотана - нар в камере предусмотрено не было, а на узких скамьях не больно-то отдохнёшь. И тем страннее выглядело её хорошее настроение. Казалось, будто она выиграла чемпионат, а не была арестована за нарушение порядка. На все расспросы Катька не реагировала, точнее реагировала, но не так как всегда. Если обычно она просто посылала спрашивающего куда подальше, то сейчас переводила разговор на другие, совсем не касающиеся его, темы. Да что там! Если раньше она готова была вспылить из-за строгих укоризненных

взглядов Лёшки, то теперь же просто не обращала на них внимания.

Именно последнее обстоятельство и заставило его прекратить расспросы, так как было очевидно, что правдивых ответов он не дождётся, а просто трепаться с Катькой - чертовски изматывающее занятие. У девчонки была привычка затевать спор на ровном месте. Видимо без этого она просто не представляла нормальную - с её точки зрения - беседу. Чего-чего, а спорить на темы далёкие от своего понимания, такие как оснащение гравиборда или крутость пирсинга, Алексей не желал. Он надеялся, что после того как Катька окажется дома, отдохнёт и придёт в себя, можно будет завести с ней серьёзный разговор, но надежды эти не оправдались, ибо стоило гонщице переступить порог дома, ситуация резко осложнилась.

Первым, что увидела Катька, пройдя в коридор, был покореженный гравиборд сиротливо стоящий в углу.

– Откуда это?
– Не оборачиваясь, к запирающему дверь Лёшке, спросила она.

– Ты про эту рухлядь?
– Уточнил он.
– Лин со Степаном по пути домой наткнулись да и притащили зачем-то. Хотя, на мой взгляд, это уже восстановлению не подлежит.

– Смотрю, ты у нас механиком заделался?
– Протянула гонщица, внимательно осматривая повреждения.
– Рулевую штангу придётся заменить, двигательная платформа немного прогнулась, но в целом не пострадала. Если с двигателем всё в порядке, ремонт обойдётся не так уж дорого.
– Заключила она.
– Хотя ещё марафету навести не помешает, а то тут и краска ободралась.

– Ты прямо спец. Сказывается большой опыт разбивания собственного гравиборда?

Катька не стала ничего отвечать на это язвительное, но, по сути, верное предположение, лишь недовольно зыркнула на Лёшку и прокричала во весь голос:

– Стёпка, Лин, а ну быстро спустились сюда!

Из сладких объятий сна Карпатова вырвал Катькин вопль. Он открыл глаза, причмокнул пересохшими губами и откинул одеяло. Сразу вспомнились ранние побудки в училище, когда сержанты и старшины поднимали курсантов ещё более дикими воплями.

'Навевает ностальгию, - сонно подумал Степан.
– Хорошо, что я не в училище!'

Теперь недавняя идея пройти заново курс молодого бойца не вызывала у него былого энтузиазма.

'Всё же в жизни гражданского есть немало плюсов, основной из которых - намного больший шанс дожить до старости'

Бегать по этажам по первому крику наглой соседки бывший разведчик не собирался, потому, перед тем как спуститься он потратил десять минут в ванной на привидение себя в более-менее человеческий вид. В основном это касалось, разумеется, волос. Поутру непослушные вихры торчали в разные стороны, делая мальчишку похожим на безумного учёного, какими их принято изображать в фильмах. Лишь после применения воды и расчёски, причёска приобрела некую упорядоченность.

Когда Степан спустился, сонный и в одних лишь тапочках и трусах Лин заканчивал пересказывать Катьке их вчерашние похождения.

– И с чего вы решили тащить это до дома?
– Недоверчиво спросила она.

– Ну, тащить его как раз не пришлось.
– Объяснил Степан.
– Он сам себя тащил.

– То есть он работает?

– Типа того. Медленно, конечно, но разгонять мы его не решились, у него явно что-то не то с управлением.

– Вы молодцы!
– Неожиданно воскликнула Катька, дружески хлопнула Лина по плечу, встрепала Степану шевелюру, отчего та вновь приняла классический утренний вид, и буквально взмыла по лестнице.