Второй Шанс

Анонимов Алексей

– Ты не так важен, как думаешь. Найти тебе замену будет не сложно. Талантливых ученых в России полно, а игроков даже десятка не наберется. Можешь хоть сейчас писать заявление на увольнение. Никто по тебе плакать не будет. Ты и так уже всех достал. Только вот рассказать об увиденном в этих стенах уже никому не сможешь. Мы об этом позаботимся.

От выходки Бестии профессор пришел в ярость. Но внешне никак не проявил этих эмоций. Только вена на лбу вздулась, и немного расширились ноздри. Только очень наблюдательный человек смог бы заметить внутренние терзания Загоскина. На лице его заместителя расцвела злорадная улыбка. Он всем сердцем

ненавидел и презирал начальника, наслаждаясь редкими моментами, когда Бестия вставляла ему палки в колеса.

– Вы бы, барышня, не перебивали старших. Признак плохого тона и недостатка воспитания.

– Да неужели? Хочешь, чтобы я тебе улыбку дорисовала?
– молниеносно ответила Бестия, поигрывая возникшим в руках как по волшебству стальным кинжалом с костяной рукоятью.

– Довольно!
– хлопнул ладонью по столу Жаров.
– Что вы вечно как кошка с собакой?!

– Прошу прощения, Глеб Геннадиевич, - извинился Загоскин, - Просто не люблю, когда меня перебивают. Вот и все.

– Не будешь нести чепуху, никто и перебивать не станет, - процедила сквозь зубы Бестия, но ее слова все-таки достигли адресата.

– Кстати говоря, Глеб Геннадиевич, - обратился к генералу Загоскин, - наш научный отдел разработал новый транквилизатор против игроков. Нам бы его протестировать, - выразительно посмотрев при этом на Бестию.

Реакция на его слова была молниеносной. Тихая Грусть, так назвала свой кинжал Бестия, покинула руку хозяйки и вошла по рукоять в стену позади профессора. Загоскин даже пикнуть не успел, а с его щеки уже потекла тонкая струйка крови. Профессор не понимал, что не стоит злить девушку, в прошлом получившую класс Полуночный Убийца, которая после путешествия во времени приобрела целый букет неврозов с эффектом, известным под названием «сгорание души». Когда игрок в приступе ярости неосознанно высвобождает энергию души, происходят невозможные с точки зрения здравого смысла вещи. Вроде воткнутого по рукоять в бетонную стену кинжала или разрубленного топором автомата. Но каждый раз, когда игрок пользуется этой способностью, часть его души сгорает. Сущности, что делает человека человеком. Так он становится на шаг ближе к безумию.

Термин «сгорание души» получил широкое распространение после поимки СОКМ человека, назвавшегося одним из тринадцати Апостолов. Безумец убил двадцать семь человек во время задержания. Его считали игроком, который сошел с ума и потому говорил всякий бред, вроде это он и его двенадцать братьев ответственны за изменение нашего мира:

– Скоро ваш мир изменится. Еще немного и мои братья закончат миссию. Голубой воздух из вашего мира станет пищей для моего. Королева Араманда будет довольна проделанной нами работой. Мы не повторим прошлых ошибок. В этот раз все будет иначе.

Но не все списали слова Апостола на бред сумасшедшего. Сильнейший игрок в будущем и первый, кто пошел на контакт с правительством России и стоял у истоков создания СОКМ в настоящем, заинтересовался безумцем. Перун проводил много времени за общением с этим человеком. Так он узнал, почему игроки из будущего сходят с ума, что ждет наш мир дальше и для чего на самом деле нужны порталы. Для любого нормального человека его ответы могли показаться полнейшим безумием. Но Перун и так уже сходил с ума. Он бессчетное количество раз пользовался энергией души.

Безумец поверил словам безумца и вскоре попытался освободить своего нового друга. При этом Перун погубил множество человеческих жизней, но, так и не добившись результата, умер в самоубийственной попытке. Тогда за Апостола взялись всерьез. Но было слишком поздно. Лишь безумный смех и откусанный язык были ответом на их вопросы. Однако многое из того, что Апостол говорил до этого, в скором времени подтвердилось. Стала вырисовывать картина не самого светлого будущего, которую поместили в папку под грифом «Секретно».

Глаза Бестии горели обжигающим пламенем, а в руках материализовался второй кинжал с черным лезвием и именем Сладкая Месть. Тихая Грусть и Сладкая Месть. Оба этих кинжала были Редкого качества для игроков пятнадцатого уровня. Бестия уже не контролировала себя. Такое с ней происходило редко. Эпизодические приступы ярости проявились у нее три недели назад. Но с каждым разом контролировать их становилось все сложнее.

Еще секунда и Загоскин захлебнется кровью. Бестия активировала умение Призрачный Шаг и растворилась в воздухе. Она даже не представляла, что творит. Глаза заволокла кровавая пелена, а сознание отключилось. Бестия превратилась в жаждущего крови хищника, действуя на одних лишь инстинктах. Она материализовалась у профессора за спиной и уже собиралась вогнать холодную сталь ему в шею, как вдруг тело девушки затряслось в судорогах, а Сладкая Месть выпала из окостеневших рук.

Виной тому был браслет, который разработали специально для таких вот ситуаций. Когда он срабатывает, игрока бьет сильнейший разряд электрического тока и накладывается эффект Оцепенения на срок от пятнадцати до тридцати секунд. Этого времени более чем достаточно, чтобы сковать взбесившегося игрока по рукам и ногам или хотя бы сбежать куда подальше.

Дымящееся тело Бестии рухнуло на темно-красный ковер. Но дымилась не кожа, а браслет. Заряд такой мощности мгновенно спалил всю электронную начинку устройства. Глава службы безопасности майор Климов был первым, кто заметил грозящую профессору опасность и оперативно нажал на кнопку-активатор браслета, которая была у каждого присутствующего в этой комнате человека. Вмонтирована кнопка была в золотое кольцо с изображением молнии. Ученые те еще шутники.

– Браслеты!
– крикнул Комар, навалившись на Бестию и оперативно скрутив ей руки.

Климов бросил ему наручники и раздался характерный щелчок. Теперь она никому уже не причинит вреда. Ей попросту не хватит Силы, чтобы разорвать звенья наручников. Да никому из нынешних игроков такое не под силу. Для этого требуются не менее ста пунктов, а до таких значений еще ни один игрок не развился.

– Ну нихрена себе!
– только и мог сказать генерал.
– Сильно же ты ее зацепил Загоскин. Еще бы секунда и пришлось менять ковер. Я ведь тебя предупреждал, чтобы не задирал малышку? Так что тут ты сам виноват.

Профессор молчал. В его голове была полная сумятица, а тело сковал страх. Загоскин даже не слышал слов генерала и всеми силами старался привести хаотично разбегающиеся мысли в порядок. Заместитель пытался его растолкать, но все безрезультатно. Мир вокруг него будто перестал существовать

– Глеб Геннадиевич, что с ней делать? Что будем делать?
– почти одновременно спросили у генерала Савин и Климов.

– Бросьте во вторую. Новенькому компанию составит. Ему там, наверное, скучно одному. Да и Бестия друга себе заведет. Им еще вместе работать. Так пускай привыкают друг к другу.