Второй шанс
Шрифт:
– Я - ребёнок, командир, - обвиняюще заметил Карпатов, тыкнув себя пальцем в грудь.
– Это трудно оспорить.
– У меня могут быть с этим некоторые проблемы.
– Они не смертельны, переживёшь, - отмахнулся генерал.
– Переходный возраст - страшная вещь.
– Не такая страшная как смерть!
– Легко тебе говорить!
– Неожиданно, в первую очередь для себя самого, вспыхнул Степан.
– Успокойся, это гормоны шалят.
– Невозмутимо сказал Шубейко.
– Вот и я про то же!
– Ты научишься себя контролировать!
– Отрезал
– Сейчас важнее решить, что с тобой делать!
– И что же со мной делать?
– Заинтересовался Степан.
– То же, что и с остальными, проходящими по программе. Выделим тебе опекунов, определим в приличную школу, а после её завершения всё по твоему выбору.
По мере перечисления, на лице Степана сменилось сразу несколько эмоций. После замешательства и недовольства, мальчишка скорчил весьма угрожающую рожу и прищурил глаза.
– Опекуны?! Школа?!
– Процедил он сквозь зубы.
– Ну да, - пожал плечами генерал, всеми силами стараясь сохранить спокойствие. Он прекрасно знал, на что способен Степан-Хана в ярости, и сомневался, что новое тело помешает ему сделать с пожилым человеком что-то очень нехорошее.
– Это непременные условия нормальной жизни подростков. До того как твоё тело достигнет совершеннолетия, тебе придётся играть по нашим правилам.
– Я всю жизнь играю по вашим правилам, но ЭТО слишком! Неужели все через это проходят?
– Нет. Если бы у тебя уже была семья, ты вселился бы к ним в качестве какого-нибудь троюродного племянника.
– У меня жена и дети.
– У тебя бывшая жена и дети, которых ты только во время отпусков видишь. В любом случае, всё тогда произошло так быстро, что они считают тебя мёртвым. Да сам подумай, как бы ты с ними ужился? Ты бы уже на следующий день шлёпнул этого, как там его?
– Борьку Бабочкина, - презрительно бросил Степан.
– За что моим детям такая размазня в отчимы?!
– Ну так...
– Это был риторический вопрос.
– Риторический или нет, а семья у тебя будет другая, это без вариантов.
– Что, уже есть кто на примете?
– А ты как думаешь? Чай не на часик отдохнуть прилёг, больше полугода провалялся!
– А если сбегу?
– Найдём и возвратим.
– Очень уж ты в этом уверен, - хмыкнул Степан, - не забывай, с кем имеешь дело!
– Тут забудешь! У нас, знаешь, тоже не дураки работают! В любом случае, лучше тебе пересидеть детство по-тихому.
– По-тихому, я только на территории врага умею, а тут сплошной дурдом! Школа-то мне зачем, я же её уже закончил?!
– Значит, без проблем и второй раз закончишь! Пойми, ты теперь другой человек, совершенно другой!
– М-да, - Степан откинулся на подушку, - невесёлая какая-то награда бедным трудягам за верную службу родине. Больше напоминает очередной социальный эксперимент. Как с теми колонистами, которых поселили на непроверенную планетку, где они сбрендили, вступили в интимную связь с ящероподобными аборигенами и нарожали мутантов, которые задумали экспансию на соседнюю планету.
– Ну ты вспомнил!
– А чего с тебя?
– Удивился Степан.
– Да потому, что ты ещё не дорос, чтобы за свои поступки отвечать!
– Генерал поднял руку, отметая неминуемые возражения.
– Ты так и не понял, - грустно улыбнулся он, - что ты официально считаешься ребёнком, со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Справедливости ради замечу, что прав у тебя побольше, чем обязанностей будет. Только живи в семье, да учись. И если ты сбежишь, если ты уйдёшь от моих парней, то куда ты потом денешься? Станешь беспризорником? Ведь никем другим бездомный ребёнок стать не сможет. Я, конечно, знаю, что ты вполне можешь спать на земле и питаться чем попало, так же как знаю, что ты не станешь делать этого без особой необходимости. Есть для бездомных и другой вариант - преступный путь. Но могу предположить, что для тебя это совершенно неприемлемо. Или ты знаешь какой другой образ жизни для ребёнка, без ущерба его будущему?
Степан не знал, а потому был недоволен. Очень недоволен, но далеко не рассержен. В его жизни случались ситуации и похуже. Что для него, бывалого диверсанта и разведчика, провести несколько лет в роли обычного ребёнка? Один раз он это уже проходил и ничего. Зато потом можно будет делать всё что угодно, в пределах разумного, разумеется. Степан мог бы снова поступить в армию. Или нет. Зачем перечёркивать столь блестящую карьеру, начиная опять с рядового? Ведь не проблема найти что-нибудь поинтереснее! В общем, над этим стоило подумать. Потом, в свободное время, которого в ближайшем будущем будет предостаточно.
– Уговорил ты меня, командир, - покорно согласился он, - так куда меня теперь командируют?
Шубейко облегчённо выдохнул и рукавом выданного халата промокнул вспотевший лоб.
– Ты сейчас не шутишь, ты просто издеваешься, - не повышая голоса, констатировал Степан. Несмотря на внешнее спокойствие, его одолевала настоящая буря разнообразных чувств, начиная с восторга и заканчивая раздражением. Он давно позабыл, что значит быть молодым, и в первое время вёл себя довольно эксцентрично, однако быстро научился справляться с эмоциями и теперь радовал глаз генерала своей обычной невозмутимостью.
– Разве не ты говорил, что у ребёнка должна быть нормальная семья и всё такое?
– Пойми, такие родители, как эти люди для тебя лучший вариант. Вероятность контактов между вами сведена к минимуму, что немаловажно, если вместо бедного сиротки они получают сорокалетнего клонированного головореза. Да и чего тебе не нравится? Тебе не придётся терпеть их общество круглосуточно, а только на каникулах и, возможно, по праздникам.
– Мне не нравится то, что ты разбазариваешь гордость нации зажравшимся бизнесменам!
– Тоже мне, гордость тут выискалась! Это не просто блажь...