Второй шанс
Шрифт:
Улыбнувшись, я коснулась её миловидной радужной гривы. Чуть коротковатой на мой вкус, но милой.
— Можешь найти ей постель? А потом может узнаешь, куда подевалась Рампейдж? — прошептала я, обернувшись к Лакуне. Она кивнула и свечение подняло Глори в воздух. Покачивая её в своей магии, Лакуна прошла через зал к отдельной больничной койке. Я вздохнула, благодарно улыбнувшись за добрую, спокойную, бессловесную помощь аликорна и прошла в палату.
— Эй… — тихо позвала я П-21, дотронувшись до его плеча. Он не двинулся.
— Я должен был сказать ей, — тихо отозвался он.
Да. Ты должен был.
— Скажи
— Теперь это уже не имеет значения, — ответил он мягко, поправляя её синюю гриву. Прямо как у её папочки. — Я подумал… когда я увидел её в коконе… если я просто прикоснусь к ней… может я смогу сказать это. Вместо этого я убил её.
— Её сердце всё ещё бьётся, — сказала я так деликатно, как если громкость моего голоса могла добить её. — Это по-прежнему имеет значение. И на случай, если ты упустил цепь событий, это я так, кто довёл её до такого. Из-за меня её убило — пусть меня назовут жадиной, но я бы взяла на себя вину и проклятия за это. Я надеялась, что это даст ему умиротворение, но вместо этого у него вырвались сдавленные рыдания. — Скажи ей. Прежде чем она уйдёт в лучший мир.
— Я даже не знаю как.
— Скажи, как сможешь, — ответила я, погладив его спутанную синюю гриву. Затем похлопала по плечу и отступила назад. — Пойдём, Бу. Дадим им немного места — бледная кобыла села, моргнула, посмотрела на меня уныло и снова опустила голову. — Вкусный тортик… — сказала я, потянувшись к… так, неважно. Куда Глори дела мои шмотки? Обратно в операционную.
— Пусть остаётся, — хрипло отозвался П-21. — Спасибо, Блекджек.
Я грустно улыбнулась, ещё раз похлопала его по плечу и вышла. Начав закрывать дверь, я услышала, как он глубоко вздохнул. Может, это было невоспитанно с моей стороны и не в моих правилах, но я не закрыла дверь до конца и не ушла.
— Мне очень жаль. Я знаю, я не имею никаких прав вот так говорить с тобой. Я знаю… знаю, что ты знаешь. Я твой отец… Видят Богини, я не заслуживаю им быть. Я не заслужил доброты твоей матери, на самом деле, я был достаточно мелочным, чтобы обижаться на это. Я никогда не хотел думать, что время, проведённое мной в Девяносто Девятом, может иметь последствия или смысл. Что это было ужасно. Что всё это лучше оставить позади и уничтожить.
Он тихо вздохнул.
— Но это не так. Там были и хорошие вещи. Вещи, которые я никогда не ценил. Вещи стоящие и… и добрые. В Девяносто Девятом было хорошее. Твоя мать… была хорошей. Как и ты. Блекджек. Наверное, многие из кобыл. Просто всегда было легче делать вид, будто все они Смотрительницы. Но это была ложь… и это больно, продолжать обманывать себя, что всё было иначе.
Потом ты присоединилась к нам… и ты оказалась такой хорошей девочкой. Храбрее, чем был я, когда вышел наружу. Ты следовала за нами повсюду… даже в те места, где кобылок быть не должно. И когда БиДжей сказала тебе, кто я… я не мог принять это. Не потому что ты была паршивой дочерью, а потому что я не заслуживал того, чтобы быть твоим отцом. Я трус, Скотч Тейп. И ты заслуживаешь лучшего, чем такого бесполезного пони, вроде меня.
Я всхлипнула и, просунув голову в палату, увидела его, стоящего рядом с кроватью и гладящего её гриву. И тут он начал петь мягким, низким голосом.
Вместе всегда…
Друг с другом когда…
Один… и другой…
Друг как дочка… со мной…
Я думаю… так и должно быть…
Обернувшись, я увидела приближающуюся заспанную и растерянную Глори, потирающую глаза. Я подняла копыто к губам и она, распахнув глаза, уставилась мимо меня.
И если дороги нас вдруг разведут,
Знай, это не так… в моём сердце ты тут…
И если ты будешь в испуге одна…
Домашние вспомни свои времена…
То место, которое дом…
Любой дом…
Его голос дрожал и фальшивил. Я с трудом сглотнула и зашла внутрь. Я не умела петь… не очень… но я могла попробовать ради него.
Вместе… всегда…
Друг с другом когда…
Надеюсь, так будет… Должно быть…
Один… и другой…
Друг как брат мой… со мной…
Я думаю… так и должно быть…
Он взглянул на меня и когда его глаза встретились с моими, в них дрожали слёзы. Каким-то образом наши слова были созвучны, ведь мы чувствовали одно и то же и складывали их вместе. За своей спиной я слышала приближающихся Лакуну, Психошай и подростковую Рампейдж. Если у этой жёлтой пустоголовой хватит ума засмеяться, я буду бить её всю следующую неделю.
И если в дороге проблемы порой,
Я знаю, я справлюсь, ты рядом со мной.
И если жить больно и сложно, тогда
Ты вспомни о дружбе и знай, я всегда
С тобой…
Рядом с тобой…
Мы смотрели на неё сверху вниз и пели две строчки снова и снова. К нам присоединились Глори и Лакуна, даже Рампейдж. Вместе Всегда… Друг С Другом Когда… и наши голоса стали звучать тише и тише. А затем наступила тишина, нарушаемая только слабым пиканьем монитора.
Тут я увидела, что по щеке Скотч ползёт слеза. П-21 смотрел на неё, пока его собственные слёзы лились рекой. Он медленно протянул копыто и вытер её. Маленькая кобылка всхлипнула и тихо прошептала:
— Папа…
Склонившись над ней, он бережно обнял её копытами и затрясся в рыданиях. Зелёная кобылка прижалась лицом к его шее, плача под бинтами и обнимая его в ответ. Я всхлипнула, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам и ощущая себя прямо как пони… целой и неиспорченной пони впервые за очень долгое время. И так как уже не было места, чтобы обнять Скотч, я вместо этого обняла Глори и очень недоумевающе выглядевшую Бу.