Второй шанс

Somber

— Моей магии не удержать его! — крикнул Шиарс. — Этот меч жаждет убивать!

Кончик меча начал пробиваться через грудную пластину моей брони. Затем я почувствовала, как он уколол мою кожу и начал медленно входить в грудь, даже не смотря на то, что я стискивала пальцы изо всех сил. Рампейдж обхватила копытами эфес и начала тянуть, но безрезультатно. Похоже, каждая частица духа, заключённого в ткань, была сосредоточена на том, чтобы отнять жизнь так же, как отняли когда-то и у него.

— Чёрт возьми, Петунья! Я не убивала тебя! — выпалила я. Мне показалось, или меч действительно перестал давить? Я понятия

не имела, поняла она меня или нет, но это был мой единственный шанс. — Мне жаль, что ты умерла! Это была ошибка. Но моя смерть не вернёт тебя назад и ничего не изменит! — я закрыла глаза, лезвие гудело у меня под пальцами. — Пожалуйста. Говорят, когда-то ты была хорошей пони. Будь хорошей пони и теперь.

Ткань вдруг размоталась с рукоятки и меч вывалился из захвата Рампейдж. Алая ткань зависла в воздухе и её складки, казалось, сложились в лицо замученной кобылы, а затем шёлк улетел прочь, просочившись под дверь в кладовку.

Несколько секунд я просто лежала, глядя на щель под дверью, а затем, наконец, со стоном перевернулась.

— Ну всё. Сдаюсь. Хайтауэр победил, — простонала я слабым голосом. — Одержимый шёлк-убийца, это уже перебор.

Грейвис и Стигиус хлопотали над свернувшейся клубком Психошай, сосредоточившейся на дыхании. Раны Лакуны исцелялись на глазах. Радиация положительно влияла на аликорна.

— Жаль только, что между нами и дорогой назад гигантский сопливый монстр, комната проклятых игрушек и тысячи шипящих диких гулей, — подбодрила меня Рампейдж, усаживаясь рядом.

— Мне нужен Готовый Обед. И рубины. И металлолом, — прохныкала я. — Прошу, скажи, что мы в безопасности хотя бы на пять минут.

— Может ты мне скажешь? — отозвалась Рампейдж, повернувшись и ткнув копытом в светящуюся серую броню, сидящую в углу. Та отшатнулась, спрятавшись за одной из разбитых витрин и выглядывая на меня. Должно быть, это был один из самых странных костюмов, какие я когда-либо видела. По большей части чёрный, с серым нагрудником и странными белыми схематичными полосами по бокам.

— Ты в порядке? — спросила я, чувствуя себя немного странно от того, что обращаюсь к костюму. Интересно, что подразумевает это «в порядке» для сосуда души в виде брони?

На его поясе выдвинулся маленький динамик, послышалось шипение и синтезированный голос кобылы произнёс:

— Сражение закончено. Лечения или медикаментов не требуется.

— Ого, ты и говорить можешь? — удивилась я и костюм закивал.

— Вот и всё. Ты мой лучший друг навсегда. Прячусь, тссссс, — отозвался костюм, набором вроде как случайных фраз. Ксанти медленно подобралась ближе, чтобы получше рассмотреть.

— О, ты можешь произносить только фразы, заложенные в программу костюма, так? — спросила я и воротник костюма заходил вверх и вниз, кивая.

— Это… — начала Ксанти, затем нервно взглянула на меня, прежде чем снова перевести взгляд на странную броню. — Я думаю, это зебринский костюм проникновения — она обернулась ко мне. — Но они должны самоликвидироваться, если их удаляют от носителя без специальных инструментов и процедур! — затем зебра отступила назад, бормоча под нос, — И почему оно разговаривает на языке пони? — броня только покачала своей… воротником.

— Мы не удаляли её от носителя — пояснил Шиарс, глянув на костюм и тот снова отпрянул назад. — Естественно, зебрам было любопытно, чем мы тут занимались. Но ни от одной из них они не получали докладов назад. Рарити, конечно, всегда оставалась модельером, стараясь вносить некоторые изменения в свой костюм — сказал гуль, обводя копытом витрины. — Но это было первым провалом Вечности. Броня души. Неуязвимая, вечно действующая броня с заключённой внутри душой — он разочаровано взглянул на костюм. — Мы думали, что без разума, душа — это просто… вещь. Что-то особенное, что заставляет пони быть пони, или грифона — грифоном. И когда мы полностью передали душу в объект, мы заметили, что он начал несколько… своевольничать. Даже частица души может наделить инструмент странными свойствами. — Шиарс взглянул на меня. — И хуже того, душа, заключённая в объекте, может повлиять на разум владельца.

— Что? — переспросила я, переводя взгляд с него на броню.

— Владельцы могут чувствовать себя некомфортно. Будто за ними наблюдают. Они демонстрируют изменения личности, больше свойственные заключённой душе, — тихо проговорил Шиарс, обходя броню. — А так как большинство душ мы брали у заключённых из зоны сверхстрогой изоляции…

— Вы творили монстров, — закончила я. Лицо Кэрриона медленно вытягивалось обратно, но я не представляла, от лечащей магии это, или от радиации.

Шиарс кивнул.

— Видимо, это можно подытожить как «Упс», — заметила Рампейдж.

Я сосчитала витрины. Всего восемь.

— То есть ты говоришь, где-то здесь бродят ещё семь неразрушимых бронекостюмов с душами внутри?

— Да. Думаю, так и есть, — ответил Шиарс.

— Но… почему вы их не использовали? — спросила я и моё зрение снова заволокло белым.

* * *

Послышался голос Рарити и я увидела чистую боевую броню на обугленном трупе.

— Тест один… броня не защищает от вражеского огнемётчика.

Та же боевая броня на неповреждённом трупе жеребца, за исключением сквозной дыры в лице.

— Тест два… броня не защищает от вражеского снайпера.

Кусок серой боевой брони со шлемом и совершенно неповреждённым забралом.

— Тест три… броня не защищает от дробящих ударов, нанесённых в горло.

Та же броня. На сей раз в голосе Рарити слышится разочарование.

— Тест четыре… броня не защищает от пищевого отравления!

Кружевное фиолетовое платье с вуалью на розовой кобыле-единорожке с почерневшим лицом.

— Тест пять… броня не защищает от удушения собственным шарфом!

Раздавленный и переломанный жеребец в смокинге.

— Тест шесть! Броня не защищает… снова… не защищает от выбрасывания из окна.

Наконец, комплект заляпанной грязью силовой брони. В голосе Рарити сквозит усталость и апатия.