Второй шанс
Шрифт:
— Эй, ты как?
— В норме. Просто устал, — произнес он, прикрыв глаза. — Никак не могу перестать думать о Священнике. О его смерти. Никак не могу смириться, что его больше нет.
Рампейдж нахмурилась.
— Не обижайся, но не слишком ли сильно ты принимаешь это близко к сердцу? Ты знал его… сколько… два дня? Не слишком то и долго.
Он резко посмотрел на полосатую кобылку, но она продолжила.
— Не пойми меня неправильно. Он был отличным пони, но я не помню, чтобы вы занимались чарующе потливой жеребцовой
— Я не собираюсь объяснять тебе мои чувства, Рампейдж! — отрезал он. — Я любил его!
Она закатила глаза.
— Естественно. Ты и куча других пони. Он был самым чертовски хорошим пони во всей Пустоши. Совершенно серьезно. Думаю, что у него было что-то вроде аллергии на плохое отношение к другим, — ответила Рампейдж, подойдя к нему и спокойно глядя в глаза. — Но для настоящих отношений требуется нечто большее, чем пара дней обнимашек. Да у тебя с Блекджек сильнее отношения, чем были со Священником.
— Рампейдж, хватит уже! — рявкнула я, затем глянула на несчастного синего жеребца.
Он вздохнул и покачала головой.
— Я всего лишь надеюсь, что когда мы покончим с Сангвином… некоторые их этих чувств умрут вместе с ним. Меня уже тошнит от этого места.
Я тоже вздохнула, глядя на Рампейдж. Малышка только тихо фыркнула и отвернулась, бормоча, что ему следовало бы потерять как минимум конечность, прежде чем ему позволено будет утверждать, что его тошнит от Хуффингтона.
Я выдавила улыбку и дружески пихнула его в плечо.
— Соберись, П-21. Закончим с этим, а потом воссоединимся с Глори и Скотч. И тогда ты сможешь рассказать все, что ей необходимо услышать.
— Что если она мертва, Блекджек? Я тянул так долго… что если её уже нет? — Не открывая глаз, прошипел он и, опустившись на пол, стиснул зубы и постучался затылком о стену.
— Тогда ты все равно ей скажешь.
Я была чемпионом Эквестрии по самобичеванию. Я видела предпосылки к этому, но никак не ожидала их от моего стойкого синего друга.
— Но как бы то ни было, мы должны сначала закончить здесь. Все остальное обязательно будет позже. — Я толкнула его плечом. — Мы будем рядом с тобой несмотря ни на что.
Он слегка расслабился и кивнул. Не у меня одной проблемы — я должна это помнить. Обязана. У П-21 тоже есть проблемы, проблемы, которые он переносил безмолвно и с достоинством. Я улыбнулась и раскинула передние копыта.
— Обнимемся?
Он глянул на меня, затем вздохнул и со стоном поднялся на копыта.
— Двигаем.
Я моргнула, он вышел из кабинета, а мои ноги все еще были раскинуты. Затем я тяжело опустилась.
— Да что с ним такое? — пробормотала я. — Я что-то не то сделала или…
Ты не пуп земли, Блекджек. Помнишь?
— Скорее всего мне кажется… но он слишком уж часто колется Мед Иксом, — прошептала Рампейдж.
— И что? — спросила я, глянув на малышку. Она приложилась копытом к лицу.
— Ау, Блекджек, тебе разве никто
— Было такое. Мы смотрели фильм о пони, которая втайне хранила припасы Стойла, потому что ей, типа, нужны были целебные зелья или как-то так. Но П-21 совершенно на неё не похож. То есть, у неё были язвы и огромные мешки под глазами, а еще, вроде, пена у рта. Типа, она сходила с ума без них. — Я нахмурилась от её скептического взгляда и, защищаясь, добавила, — Я знаю, что Скальпель тогда что-то упоминала о вреде химикатов с течением времени.
Рампейдж потрясенно посмотрела на меня.
— Ух… блин. Тебе действительно следовало бы знать… да и любому пони. От большинства препаратов наподобие Мед-Икса, Минталок и даже выпивки… есть риск развития зависимости. Ты подседаешь на препарат, и вскоре обнаруживаешь, что тело не может функционировать без постоянной дозы.
Я закатила глаза.
— Я уже видела наркоманов. Помнишь Флэнк? Он не такой, — неуверенно произнесла я и глянула на закрытую дверь. Это казалось такой глупостью. Он не выглядел изможденным или как-то похожим на тех пони. А что он сотворил с гранатой в последней битве! Разве может наркоман провернуть такое?
— Не все зависимости проявляются физически, Блекджек. У большинства наркотиков множество психологических побочных эффектов!
— Ну да, а затем ты закинешься Фиксером и все снова в порядке… ну, за исключением повреждений, — возразила я, слегка нахмурившись. — Глори, вроде, объясняла мне, когда рассказывала о вреде наркотиков. Конечно Фиксер временная мера, но мы должны достать его ему. Я буду поглядывать.
— Блекджек, если П-21 подсел, ему понадобится нечто большее, чем просто Фиксер. Врачи смогут избавить его от физических повреждений. Но если он принимает их из-за чего-то в его голове…
С этими словами я резко повернулась к ней.
— С его головой все нормально. Понятно? Он не наркоман. Если он говорит, что нуждается в них, значит так и есть. Да и кто ты такая, чтобы судить, Рампейдж? Ты грызешь Минталки, словно конфеты! Ты под завязку загрузилась «всем» во Флэнке, помнишь?
Она закатила глаза.
— Ну и! Если бы не моя вечная регенерация, я бы давно уже умерла, — фыркнула она, тыкая в меня копытом. — И не смей переводить это на меня, Блекджек. Мы говорим о его проблеме.
— Ты прямо, как Глори, — проворчала я, и мне это не понравилось, так как Глори, обычно, оказывалась права. Я все время думала, что это её «химикаты — зло» было чем-то, вроде её особенности. Препараты не раз спасали мне жизнь, и сохранили её глаза в туннелях песчаных псов. Я вспомнила тех несчастных с пустыми глазами и выпирающими ребрами за пределами Флэнка, и П-21 ни капли не был на них похож. Вот они точно были наркоманами. Он не был похож на них, поэтому он просто не мог быть под зависимостью.