Второй, третий... последний
Шрифт:
Алекс не сразу поверил, что он так может. Он, конечно, чувствовал, что силы прибавилось, даже какое-то время пришлось вновь привыкать к походке. Но не думал, что настолько! Вообще-то, сердечная чакра не прибавляет сил, значит, кроме панциря, у него появилась ещё мутация. Видимо, на адреналине он ею воспользовался.
Мужики какое-то время стояли на камнях, а потом расслабились, стали слезать на берег. Чего бояться с таким защитником?
А сам борец с какадылами, решил испытать силу и ударил кулаком по черепу поверженного зверя. Он треснул, как гнилая тыква, расплескав мозги. Кристалл не пострадал.
Алекс
Жестом показал мужикам, мол, бросить это в реку? Те кивнули утвердительно. И Алекс бросил. Прямо с места, где стоял. Метров двадцать туша пролетела, а потом плюхнулась так, что холодная вода во все стороны расплескалась.
Надо отдать должное, мужики, промокшие до нитки, не стали громко орать. Закон леса. Но Алексу и по взглядам понятно, что они о нём думают. С другой стороны и плюс был: на берег выплеснуло довольно много рыбы, в том числе и ту, которую пропускали из-за слишком больших размеров. Алекс метил в место, куда рыбаки кидали другую приманку, там уже много рыбы собралось. Как только река вернулась на место, команда снова заняла места. Кто на берегу, кто у воды. Только теперь тем, с дубинами, будет немного больше работы. А одежда высохнет, климат здесь тёплый, даже жаркий.
Атмосфера после маленького инцидента стала напряжённой — мужики или игнорировали Алекса, или косились недобро. Особенно один из десятников, которому рыбина шлёпнула хвостом по морде. Настоящая пощёчина, да.
— Да и идите вы в жопу, — сказал в воздух Алекс, и указал посмеивающемуся над сослуживцем десятнику, что, мол, прогуляется вдоль реки. Она хоть и не прямая, но растительность по её берегам не особо бурная, всё-таки вода от таяния шапок гор не прогревается даже в этом климате. Не нравится местным деревьям такая прохлада.
* * *
Папина Радость с детства натерпелся от сверстников. Ещё бы, с таким-то именем! Дразнили его постоянно, а на попытку пресечь насмешки силовым методом, наваливались всей гурьбой. Били, сыпя ещё более обидными дразнилками.
"Вот вырасту большой, всем вам покажу!" — думал тогда Радость, но не учёл маленькой детали: растёт-то не только он! Поэтому ситуация не сильно менялась.
Когда он открыл первую чакру, то решил, что теперь-то точно отомстит за все обиды начиная с самой первой, какую помнит! И опять его ждало разочарование: некоторые из его обидчиков уже открыли по две, а то и три. Есть в городе Красного Феникса семьи и побогаче его, ресурсами молодое поколение обеспечивают.
Другой бы сдался, но Папиной Радости это только придало рвения, и он поднажал, стараясь больше, а когда открыл три чакры, понял, что он взрослый мужик, который страдает ерундой. Все его обидчики уже давно обзавелись семьями, у них дети подрастают, а он до сих пор холостой охотник за ингредиентами для алхимии.
И тогда ему стало стыдно за бесцельно прожитые годы. Соседские мальчишки, уже отпустившие броды, так и смотрели на него свысока ухмыляясь, только уже не из-за такой глупости как имя, а потому что у них-то
И Папиной Радости так захотелось сбежать их этого мерзкого города Красного Феникса! Ему казалось, что вообще все, даже случайные прохожие, над ним насмехаются.
— Эй, парень! — однажды обратился к нему прямо на улице мужчина. Этот не смеялся, взгляд у него был такой равнодушны, отрешённый, что Радость поначалу подумал, что это какой-то чиновник. Только им на всех плевать.
— Чего тебе? — буркнул Радость и попытался обойти проходимца.
— Не хочешь вступить в секту Горного Ручья? — волшебная фраза остановила мужчину на полушаге: вот этот шанс! Смыться из города, стать настоящим бессмертным!
— Хочу, — не долго думая, подтвердил он.
— Тогда подпиши здесь, — в глазах мужчины наконец-то промелькнула какая-то эмоция. Что-то вроде алчного блеска. — А здесь впиши своё имя.
Как в руках этого вербовщика появился бланк, Папина Радость не заметил. Да какая разница, ведь это шанс решить ещё одну проблемищу!
"Одинокий Вепрь", — вписал он в пустое место, и почувствовал огромное облегчение.
А дальше был пункт сбора, где теперь уже Вепрь с ужасом смотрел на каждого новоприбывшего, боясь, что его кто-то узнает. Точнее не его, Вепря, а Папину Радость. Но обошлось. Его знакомцы, почтенные мужья и отцы, не спешили покидать семьи. Так Одинокий Вепрь отправился с обозом в секту. За его три открытых чакры он тут же стал десятником, и, надо сказать, и окружающие, и он сам, считали, что у него неплохо получается командовать. О прошлой жизни он вспоминал всё реже и реже.
До того момента, как его по морде не шлёпнула рыбина. Хвостом! По лицу! Смеялся не только коллега-десятник, но и рядовые! Из его десятка тайком, а вот из соседнего — открыто. Все забытые насмешки вспомнились разом, у него в душе закипело раздражение и он заскрипел зубами. Он обязательно отмстит обидчику! Нет, не рыбе, конечно, — она уже сдохла, Вепрь растоптал её лично, даже кристалл треснул. А тому болвану-дикарю, который швырнул тушу зверя в реку. Туда, где вода кипела от пирующих тварей. Волна, поднятая падением зверя, подхватила и выбросила всю живность на берег.
И почему именно ему досталось по морде? Может, дебил знает, что у него не настоящее имя? Вообще этот дикарь какой-то странный. Говорить не умеет, чакр не открыл, а вон какой сильный! Так не бывает!
Когда мерзавец и отброс рода человеческого решил в одиночку прогуляться по берегу, Одинокий Вепрь, из глубины души которого выглядывала обидчивый Папина Радость, испытал противоречивые чувства. Варвара точно сожрут там, и это, вроде, хорошо. Но так хотелось разорвать дурака лично — а это не радует.
Вот только дурень выжил. Вернулся довольно скоро и в своей немой манере, которая Одинокому Вепрю даже понравилась, поманил за собой, будто хочет что-то показать.
— Думаешь стоит посмотреть? — спросил его коллега. Тоже десятник и тоже с тремя активными чакрами.
— Осенний Лист, ну ты сам посуди, что этот дурень может показать?
— Вепрь, ты от злобы сам какую-то глупость несёшь. Он, может, и не самый болтливый, но точно не дурак. Ты видел, что он с детками в лес уходил?
— Чё-то такое заметил…