Вторжение из Ада
Шрифт:
«Все! Точка! Тебя и не было вовсе! Это все мне прислышалось, это все, понимаешь, галлюцинации!» На что Цай покачал головой и прямо признался: "Нет, Гуг, я тебе не примерещился, не криви душой. Все было на самом деле.
Но я Ливу не усыплял… и не убивал. Вмешался кто-то третий". Седой викинг отвернулся от собрата по гиргейской каторге. Теперь он не сомневался, они все чокнутые, по ним по всем плачет психушка, не только по одному Ивану. Но Гуг ни черта не боялся. Даже если сейчас, «на хвосте» у Цая прилетят, приползут, приплывут сюда недруги, он будет их бить до последнего заряда в сигмамете, а потом будет бить самим
Да, Гуг окончательно решился. Один путь. Один крест…
Но Иван?!
Хук Образина и Крузя вошли в бункер, когда все были в сборе. Гуг указал им на пустующую скамью в углу.
Но сам не сел, прислонился к стеночке, исподлобья уставился на карлика Цая.
– Он нас всех сдаст, – процедил сквозь зубы Кеша.
Хук смотрел то на одного, то на другого мутными и добрыми глазами. Он еще не пришел в себя и почти ничегошеньки не понимал. Но уже начинал набирать вес, выправляться – из натурального скелета Хук превратился в заурядного дистрофика, то есть в скелет, чуть обтянутый кожей. И все же глядеть на него было страшно: острые мертвенно-желтые скулы, огромные глазницы под костистыми надбровьями, безгубый болезненно-искривленный рот… и, главное, вечно трясущиеся, не находящие себе места руки с длинными, тонкими пальцами. И это бывший космодесантник-смертник, боец галактического спецназа, который запросто мог управиться с тремя десятками отборных головорезов! Крузя выглядел почти молодцом: чуть пополнел, чуть полысел, но в карих глазах блеск и ум, Крузя вышел из затяжной, многолетней петли. Удержался на краю, сукин сын! Иван рад был видеть всех живыми. Были бы живы, а все прочее – дело наживное, хотя и не время радоваться, время скорбеть.
– Он нас всех подставит, – снова начал пророчить Иннокентий Булыгин. И когда убедился, что никто его не поддерживает и не желает даже откликаться, сунул руки за пазуху, вытащил черный кубик размером с крупную виноградину, выставил его на широченной темной ладони и уже не процедил, а рявкнул в сторону Цая ван Дау:
– Что это, отвечай?!
– Кончай базар! – Гуг Хлодрик поднял руку. – Надо по-порядку, без нервов. Цай сам все расскажет!
Карлик Цой приподнялся с обломка пластиконовой панели, обвел всех мрачным взглядом. И стал говорить.
– Вы им больше не нужны. Никому из них! Ни Синдикату, ни черным, ни Восьмому Небу, ни Совету, ни Синклиту… никому!
– И довзрывникам не нужны?! – грубовато вклинился Кеша.
– Никому! Игра сделана. – Цай ван Дау уставился в упор на Ивана, из подернутых багрово-красными прожилками глаз выкатились от напряжения две мутные слезинки, рот скособочило. – Еще недавно такие как ты были пешками в большой игре. Теперь ты даже не пешка.
Теперь ты никто! И ты никому не нужен, расклад ясен. У Земли нет никаких шансов. Даже одного из триллиона!
Им всем плевать на ваше дерганье!
Наступило мгновение, когда лица у всех собравшихся стали одинаковыми – и у Ивана, и у Гута Хлодрика, беглого каторжника и вожака развалившейся банды, и у спившихся героев Дальнего Космоса Хука Образины и Армана-Жофруа дёр Крузербильд Дзухмантовского, и у ветерана жестокой аранайской войны Иннокентия Булыгина, и у преуспевающего
– Но почему ты сбежал от них? – пробудился наконец Гут.
– Теперь им не до меня. Синдикат прекратил сопротивление. Его главари бьются друг с другом за будущие тепленькие места при новом режиме…
– А он будет? – тоскливо спросил Иван.
– Хто-он?
– Ну, режим-то этот?
Карлик Цай развел своими уродливыми ручками.
– Никто ничего не знает… но ведь должен быть, как иначе?!
– А так! – сорвался Гут. – Пора бы сообразить, что наша земная логика и все наши доводы этим тварям не указ! Они могут выжечь всю Федерацию, напрочь! Может, им нужна пустыня, голое место без всяких там копошащихся в своем дерьме человечишек?!
– Они могли всех нас уничтожить давйо. И безо всякой предварительной обработки, – сказал Иван устало. – Я никак не могу понять – почему они не сделали этого, почему они не делают этого?! Зачем им «приходы», зачем резидентура, агентурная сеть, за каким чертом они ломают одного за другим, кого силой, кого деньгами и должностями-. Это непостижимо! Ведь они могли нас уничтожить сто раз." Нет! Это игра! Это Большая Игра!
Он так и говорил.
– Кто это он? – переспросил с бессмысленной улыбкой Хук Образина.
Иван не успел ответить.
Карлик Цай начал прежде него.
– Они хотят сломать нас. Мало убить, надо сломить волю к сопротивлению, надо самим себе доказать, что выводишь с лица Вселенной не соперника разумного-.
пусть даже, малоразумного, а вредоносную плесень, это как прополка – рви сорняки, не жалей!
– Я тоже так думал, – отозвался Иван. – Раньше. Теперь я так не думаю. Здесь идет игра не на уровне Федерация и Система, наша Вселенная и Чужая. Нет, все глубже, нас ломают те силы, в которые почти никто не верит.
– Ты снова бредишь, – Дил Бронкс сверкнул всеми гранями вставного бриллианта. – Я готов драться до конца. Но не с призраками, Ваня, не с упырями и вурдалаками из детских сказок.
Иван тяжело вздохнул. Его не понимали даже самые близкие друзья – ближе у него никого не было… кроме Ланы, кроме Аленки, кроме Светы. Но где они? как дотянуться до них словом, душой? Не дотянешься! А эти рядом. Надо объяснить им, иначе нельзя, они обязаны все понять. Но как тяжко, как трудно! Сколько лет он мучительно добирался до истины… И постиг ее? Иван не знал.
Отчаяние, тихое, давящее, неизбывное каменной плитой лежало на нем.
– Это не бред, – проговорил он, не глядя на Дила Бронкса. – Стихия убивает слепо, внезапно. Ей плевать, кто ты и что ты, ее не интересует твое состояние перед смертью. Наводнение, цунами, смерч, землетрясение, да что угодно: налетело, сломало, раздавило, убило – и все!
Или взять прежние земные войны… внезапно убить, истребить как можно больше – ракетным ударом, ночными бомбардировками, газовой атакой. Люди гибли спящими, ночью, а если и днем, то не успев ничего понять: с неба, со всех сторон на них неслась смерть. И все! Никому и дела не было до того, что там у человека внутри! Надо было уничтожить его тело…