Вторжение в Ад
Шрифт:
Глаз пса предостерегающе сверкнул из-за плеча хозяйки, стоило мне только взмахнуть рукой в направлении девушки. Она, не глядя, нежно притронулась к лобастой башке животного и, даже не поблагодарив, занялась поисками пищи.
– Тебе следовало предусмотреть запас продуктов для тех людей, что должны прийти с горы, – строго выговорила она, обнаружив торбочку.
Я удивился. Сначала я удивился, и лишь потом вспомнил о правде.
– Я виноват, Сударыня Око, – бесцветным голосом сказал я и уткнулся взглядом в огонь, тут же поймав
Я так и не придумал, как же ее назвать. Скуден язык людей. Так и гора Прави, обучая меня науке Воя, часто сетовала на отсутствие нужных слов. В таких случаях Правь овладевала снами и я видел события и поступки людей которым не находил названий.
Ее взгляд я прямо-таки почувствовал. Словно палкой, она вытолкнула меня из воспоминаний. Волосы на спине снова встали дыбом. Кроме Сударыни на меня взирали ока десятков пришедших с хозяйкой зверей, которые теперь расположились чуть в стороне, на краю поляны. Я не мог их видеть. Ни один муж нашего мира не может их видеть, коли они сами того не пожелают. Но я Вой Прави, и поэтому мог их чувствовать.
По ее лицу я понял, что она снова мной недовольна. По правде, я должен был бы сильно
переживать, осознав это. Но вместо этого, пришлось подавить вспышку гнева в душе.
– Я – Сударыня Око, – медленно и от этого зловеще произнесла она, сверкая глазами. – За долгие времена в горе ты забыл Правду?!
– Нет, моя сударыня, – выдавил я, не удержался и тяжело вздохнул. – Я не забыл.
Девушка прищурила глаза и медленно кивнула.
– Хорошо, – все еще недоверчиво согласилась она и добавила уже ни к кому не обращаясь:
– Почему гора выбрала Воем мужа?
Я с трудом удержался от горького смеха. Мне очень, так сильно, что я готов был много чего отдать за это, захотелось, чтоб эта молоденькая Сударынька увидела хоть крохотную часть показанных горой картин. Например, ту, где идущий впереди муж вдруг разрывается на сотни маленьких кусочков и эти кровавые лохмотья медленно, не торопясь опускаться, кружат в нестерпимо голубом небе, роняя черно-красные капли...
– Так от чего, Вой, ты не позаботился о пище для остальных? – надменно вопросила она, снова вырвав меня из мира снов горы.
– Вой все принесут с собой, – уверенно ответил я, – их так учила гора.
– Я проверяла тебя, – поспешила загладить свою оплошность девушка.
– Конечно, Сударыня Око, – согласился я. – Позволь мне задать вопрос?
– Почему к тебе пришла я? – вскинула брови девушка и улыбнулась, довольная тем, что, как ей казалось, предупредила мой вопрос. Только она ошиблась. Она меня не интересовала, я хотел узнать, как долго еще оставаться в бездействии.
– Я обучена быть Сударыней Ловли. Совету показалось, что мы будем заняты примерно тем же.
Я фыркнул. Совсем тихо, но это все-таки услышали псы и насторожились.
– Я хотел узнать, где и когда мне искать недруга, –
– Ко времени первого луча здесь должны оказаться те из людей, кого гора тоже выбрала в вой. Они же принесут с собой скорпии... – монотонно заговорила Сударыня быстро справившись со смущением. – Совет считает, что недруг уже пришел, а ко времени света их будет много. И они... люди. Только не говорят на человеческом языке...
Я недоверчиво покачал головой.
– Разве так бывает?
– Ты сомневаешься? – вскричала она и, не дождавшись ответа, сникла:
– Жрицы Града тоже сомневаются. Они не согласны с решением горы. Они говорят всем, что если придет недруг, Гурл-Хи снова примется за работу, а люди, откуда бы они ни пришли, недругами быть не могут... Тем более что гора признает некоторые заслуги пришельцев. Правь говорит, что недруги все-таки согласились... лишить жизни целое гнездо яйцерожденных.
– Значит, слово все-таки есть! – неожиданно для самого себя и не понятно от чего обрадовался я. И пока гостья, вскинув от удивления брови, разглядывала мое смущенное лицо, я рассуждал.
«Раз у Сударынь слово, обозначающее то, что я должен буду сделать с недругом, уже есть, значит кому-то, когда-то очень давно уже приходилось это делать! – думал я. – Но почему же тогда сама Правь – спящая в горе людская мудрость – не находила для меня обозначений картин, которые показывала? А ведь все знают, что «спящая в горе» старше всех в этом мире! Старше Гурл-Хи и самой первой Сударыни!»
Из раздумий меня вырвал тоненький, как журчание лесного ручейка после большого дождя, смех сидящей напротив девушки.
– Ты что это, – задыхаясь и утирая чистые слезы, выговорила Сударыня Око, – пробуешь думать?!
Псы, живые воплощения Гурл-Хи, повернули к костру алые пасти, и мне вдруг представилось, что смеются и они.
– Чур, мер, чур, зверь на зверя, чур от меня, – тихонько проговорил я себе под нос древнее заклинание отгоняющее Навь и, обхватив колени руками, постарался уснуть.
Ночь охватила своими мягкими лапами бескрайние моря и высокие горы, малые веси мужей и грады женщин. И никто из людей не смел нарушить бархатный плащ царицы, разукрашенный серебряными точками звезд. Только недруги, злобные чудовища, втыкали яркие иглы своих кораблей, опускаясь на прекрасное лицо нашего мира.
Кресло старшего пилота «Капитаньи» было гораздо более удобным, чем такое же седалище на «Палладине». Рубку управления крейсером оборудовали такими приборами и системами, о которых человек-медведь Борман мог только мечтать. О доброй половине установленных в рубке механизмов астронавигации навигатор суперкарго Гаргонас Атридис вообще понятия не имел. Про двигательную установку и пульты ее контроля я уж и не говорю.
Все это вполне естественно. Не могла же эта скотина, командор Бартоломео Эстер де Кастро,