Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов
Шрифт:
Воздух постепенно стал насыщаться новым звуком – далёким шумом, который, подобно хлюпанью водяного колеса, становился всё громче и громче с каждым поворотом вёсел «Стрекозы». Это шумела вода, бегущая по водосливу и мельничному жёлобу. Там, перед мельницей, где снова соединялись две протоки ручья, Причудь кружилась в водовороте и бурлила.
Гномам очень не понравился вид этой омутины; по сравнению с ней пороги, которые гномы прошли по пути от Дубовой заводи, казались сущими пустяками. Но гномы держались берега и с помощью Водокрыса пересекли водоворот без приключений, потом обошли мельницу стороной по главной протоке и
Теперь они были на пороге неизведанного, и первые препятствия, казалось, остались позади.
Меум, ритмично работавший вёслами, был окрылён таким успехом. Водокрыс бросил буксирную верёвку и повернул назад, вниз по течению; он плыл в тёмных водах ручья, и от его поблёскивавшего носа, торчавшего над водой, расходились волны.
– Что ж, гномы, вот вы и миновали Мшистую мельницу! – крикнул он, обернувшись. – Тут я с вами попрощаюсь – удачи вам!
– И тебе удачи, Водокрыс! Спасибо тебе за помощь! Мы тебя не забудем! Пройдёт немного времени, и мы вновь встретимся! Скажи Вьюнку, чтобы он не грустил, и, главное, скажи ему, что мы скоро вернёмся!
Попрощавшись, Водокрыс заскользил в сторону мельницы, очертания которой были хорошо видны на фоне светлого закатного неба.
А потом случилось нечто ужасное.
Оба гнома работали вёслами, всё шло гладко во всех смыслах этого слова; и вот когда ничего не предвещало беды, весло Тысячелиста сломалось! Лодка налетела на притопленную корягу, которую почти не было видно на поверхности, потому что воды ручья под каштанами были совсем тёмными. В следующее мгновение «Стрекоза» медленно закрутилась на середине ручья, и течение понесло её обратно, назад к мельнице.
Гномы не сразу поняли, что произошло. Тысячелист почувствовал, что рукоятка весла вдруг начала легко прокручиваться, и лопасти вёсел перестали загребать воду. Меум попытался отвести «Стрекозу» к берегу, но, работая вёслами только с одной стороны, они просто ходили кругами, всё дальше удаляясь от берега, а течение всё больше затягивало их. Думаю, поначалу гномы даже не поняли всей опасности создавшегося положения. Они считали, что в худшем случае их отнесёт ниже Мшистой мельницы, и там по листьям кувшинок они переберутся в какую-нибудь тихую заводь.
Но вскоре опасность стала очевидной. Гномы надеялись попасть в главную протоку, мирно петлявшую в ивовой роще, но их затянуло в водослив, ведущий к водяному колесу, и теперь течение, постоянно ускоряясь, несло их прямо к мельнице.
Гномы с ужасом смотрели на быстро приближавшийся жёлоб, и шум водослива вскоре утонул в громыхании воды, перемалываемой огромным водяным колесом. Меум схватил котомку с самыми важными вещами и заорал во всё горло, чтобы Тысячелист мог услышать его в шуме воды, ставшем просто оглушительным:
– Надо прыгать! Живо, за борт! Хватай свою котомку и плыви к каменной стене!
Гномы отлично плавают в спокойной воде, но эта всепоглощающая Ниагара – совсем другое дело. Поток воды закрутил их как щепки, как беспомощных тонущих жучков.
Гномы видели, как несчастная «Стрекоза» завертелась всё быстрее и быстрее. На них надвигался жуткий зев каменной арки, через который вода рвалась к огромному водяному колесу. Всё ближе, ближе… Меум хватал воздух ртом, Тысячелист исчез из виду. Впереди показался туннель, похожий на пасть кита; в одно мгновение он поглотил гномов. Меум, Тысячелист и лодка –
Мимо Меума словно в кошмарном сне промелькнули движущиеся чёрные лопасти водяного колеса, он смутно различил какой-то скрежет и скрип, и тут его затянуло под воду. Многие тонны воды давили на него, и он тонул, он шёл ко дну, к самому дну – всё глубже, глубже, глубже…
Глава 4
Вьюнок
После того, как «Стрекоза» и её храбрый экипаж отправились в плавание, Вьюнок несколько часов пролежал в пещере, горько рыдая. Никто его не навещал, никто не пытался его утешить. И именно благодаря этому он пришёл в чувство. Жалость к себе никогда никому не помогала, тем более гному. В конце концов Вьюнок утёр слезы, надел ногу, вышел из-под корней дуба и словно оказался в новом мире, где светило тёплое солнышко и повсюду сияли капельки дождя.
С нависающих ветвей дуба то и дело срывались и падали в заводь капли воды, от которых расходились маленькие колечки, исчезавшие затем на гладкой поверхности ручья.
Вьюнок взял удочку и поковылял к Перекату на Причуди. После дождя гольян оголодал, и вскоре на крючок попалась жирная рыбка, которая изрядно помотала гнома, прежде чем он вытащил её на берег. Вскоре он был уже настолько увлечён рыбалкой, что забыл обо всех своих бедах, и великолепное утро вдохнуло в него новую жизнь.
Лёгкий ветерок принёс с луга аромат примул и сердечника, к которому примешивалось благоухание цветков боярышника. В рощице неподалёку постоянно куковала кукушка. Над Дубовой заводью носились чёрные ласточки, кончиками крыльев слегка касаясь подёрнувшейся рябью поверхности ручья. Потрёпанная бабочка-крапивница (которая провела зиму в спячке в трещине старого дуба) уселась на иссохшую головку рогоза неподалёку, широко раскрыв крылышки на солнышке.
Вьюнок рыбачил, пока не поймал семь жирных гольянов и колюшку. Последняя была очень красива – у неё был розовато-красный воротничок и голубоватая спинка, переливающаяся всеми цветами радуги. Потом он смотал удочку и стал наблюдать за маленькими рыбёшками, мелькавшими на мелководье, шнырявшими среди камней на дне Причуди и пробиравшимися вверх по течению.
Время шло, и Вьюнок почувствовал острое желание с кем-нибудь поговорить. Все звери и птицы были слишком заняты, чтобы остановиться и поболтать с ним – почти у всех были семьи, о которых надо было заботиться, все были заняты строительством и благоустройством гнёзд и норок или добычей еды для шумного потомства и жён-наседок.
Вьюнок сложил улов в котомку, которую носил за спиной, и стал подниматься вверх по прибрежному откосу. Он начал обдумывать своё положение. Гному стало ясно, что он не вынесет одиночества, которое с каждым часом тяготило его всё сильнее. Так или иначе, он должен отправиться вслед за Меумом и Тысячелистом и отыскать их; опасности путешествия не шли ни в какое сравнение с чувством пустоты и отчаяния, которое он испытывал.
Но оставался один вопрос: как именно это сделать? Вьюнок был хромым на одну ногу и даже пешком передвигался в два раза медленнее своих собратьев, а о том, чтобы нагнать «Стрекозу», он не мог даже и мечтать.