Ввысь
Шрифт:
— Что? — Он начал меня раздражать. — Ты…
— Отставить болтовню, — оборвал меня Кобб. — Штопор, ты отлично летаешь, но Йорген прав. Доведя себя до гибели, ты полностью облажалась.
— Я же говорил, — вставил Говнюк.
— Но… — возразила я.
— Если у вас хватает времени препираться, — перебил Кобб, — значит, я не слишком сильно вас гоняю. Ребятки, до ужина сделайте три комплекса упражнений в боевом порядке гамма-М. Йорген, проследи.
— Погодите, — сказала Киммалин. — Вы уходите?
— Конечно. Я не собираюсь
— Ну, класс, — вздохнула Рвота. — Спасибо, Штопор.
Стоп, она же не думала винить меня вместо Говнюка? Говнюк выстроил нас согласно порядку гамма-М, скучнейшему летному упражнению. Минут через десять мы закончили, но все это время я себя накручивала, все больше злясь. Даже не обратила внимания на М-Бота, когда тот попытался со мной заговорить.
Я стянула шлем, проигнорировав приказ Говнюка построиться и провести перекличку. Мне требовалась передышка, немного времени, чтобы прийти в себя. Я утерла пот с лица, убрала со лба прилипшие волосы.
Вдох. Выдох.
Голографическая кабина исчезла.
— Ты что творишь? — Около меня стоял Говнюк. — Ты что, сняла шлем? Я приказал построиться!
— Мне нужна минутка, ладно? Оставь меня в покое.
— Ты не подчиняешься приказам!
О скад! Как же он не вовремя. Нет сил с ним связываться.
Мне было неловко, я вся измучилась и все больше злилась. Тренировка вышла долгой.
— Ну? — спросил Говнюк, нависая над моим креслом. Остальные, выключив голограммы, вставали с мест и потягивались.
Лицо у меня похолодело. И я поняла, что теряю контроль.
«Спокойно, Спенса. Ты можешь быть спокойной». Я придушила гнев и встала. Нужно убраться из класса.
— Тебе есть что сказать? — не успокаивался Говнюк. — Почему ты продолжаешь выступать против моего авторитета?
— Какого авторитета? — огрызнулась я, схватив рюкзак и направившись к двери.
— Сбегаешь? — крикнул Говнюк. — Хотя можно не удивляться.
Я замерла.
— Чего еще ждать от дочери Зина Найтшейда? — добавил он. — У вас в роду никто не подчиняется приказам, что ли?
Лицо окатило холодом, сердце в груди запылало.
Ну, все.
Я медленно обернулась, подошла к Говнюку и тихо скинула рюкзак.
Он насмешливо посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты…
Я упала на колено и двинула кулаком ему по коленной чашечке. Ахнув, он скорчился от боли, а я поднялась и врезала локтем ему в живот. Говнюк поперхнулся, и от этого приятного звука внутри у меня заворочалось нечто первобытное.
От удара у него перехватило дыхание, и он не смог вскрикнуть. Пока он приходил в себя, я сделала подсечку и отправила его на пол.
Он был крупнее меня. Если очухается, то разделается со мной, так что я запрыгнула сверху и занесла кулак, готовясь вмазать по глупой роже.
И замерла, дрожа от ярости. Но в то же время спокойная и собранная, как в бою с креллами. Я словно одновременно контролировала себя и была совершенно
Говнюк уставился на меня, совершенно ошарашенный. Эта его глупая рожа. Эта усмешка. Вот, значит, как они говорят обо мне между собой! Вот что они обо мне думают!
— Ух ты! — воскликнул Недд. — Скад побери!
Я замерла на коленях на груди у Говнюка, дрожа, с занесенным кулаком.
— Ничего себе! — Недд опустился на колени рядом с нами. — Штопор, это было круто. Научишь меня?
Я бросила на него взгляд.
— Нас не учат рукопашному бою, — пояснил он, изобразив несколько рубящих движений. — Кобб говорит, что нет смысла, но вдруг крелл, скажем, прыгнет на меня в переулке?
— Никто не видел живого крелла, придурок, — сказала Рвота.
— Да, но, может, это потому, что они всегда прыгают на людей в переулках? Ты когда-нибудь думала об этом?
Я опустила взгляд на Говнюка. И вдруг услышала собственное прерывистое дыхание.
— Штопор, все в порядке, — проговорил Недд. — Ты просто показала нам парочку рукопашных приемов, верно? Как у тебя вообще получилось? Ты же чуть ли не вдвое ниже Йоргена.
«Спокойно. Дыши».
— Вдвое? — удивился Артуро. — C твоего позволения, тогда ее рост был бы меньше метра. Сомнительная у тебя математика.
Я слезла с Говнюка. Тот выдохнул и обмяк. ФМ казалась испуганной, Недд показал мне большой палец. Артуро качал головой. Киммалин прижала руку ко рту, а Рвота… что с Рвотой, я понять не могла. Скрестив руки, она задумчиво изучала меня.
Йорген кое-как поднялся на ноги, держась за живот.
— Она ударила старшего по званию. Напала на товарища по звену!
— Согласен, она немного переборщила, — сказал Недд. — Но, Йорген, ты сам напросился, не находишь? Обошлось без серьезных повреждений. Давай просто об этом забудем?
Йорген посмотрел на меня, и его лицо закаменело.
Нет. Он не забудет. На этот раз я сильно влипла. Я встретилась с ним взглядом, а потом наконец подняла рюкзак и покинула класс.
24
Много лет я так не срывалась.
Несмотря на всю мою агрессивную болтовню, в детстве я не слишком часто ввязывалась в драки. Я изображала из себя воина, но в действительности другие дети обычно оставляли меня в покое, услышав, как я выражаюсь. И если уж совсем начистоту, они не решались связываться со мной не из-за страха, а больше из-за моей взбалмошной самоуверенности.
Это работало, держало их на расстоянии, а я не попадала в ситуации, где могла потерять над собой контроль. Со мной такое случалось, я все же не какой-нибудь смелый герой из сказок — скорее загнанная в угол, остервенелая крыса. Помню, я поймала Финна Эльстина, когда тот стащил обед Рига. Финн заработал синяк под глазом и сломанную руку. Пришлось провести год на подростковом условном сроке, и меня выперли из дзюдо за неуместное применение насилия.