Вы хотите стать звездой?
Шрифт:
— Скотина!!! А где пресса?
— Вон стоят. Двое с камерами.
— И это все?! Их же должно было быть сто шестьдесят!
— Наверное, тусуются где-то. Вы начинайте, они подтянутся.
Подтянулось еще три журналиста.
Сдержав желание немедленно придушить виновницу, я уселся за стол рядом с генеральным, с одной стороны, Петькой — с другой, и открыл пресс-брифинг.
Выход из ситуации с пакетами найти не удалось. Диски из папки вываливались. Поэтому каждому гостю диск должны были давать по окончании презентации лично в руки. Уже поднимаясь на сцену, я увидел, что всем гостям на входе в зал раздают наш альбом. На вопрос, кто велел, услышал абсолютно предсказуемый ответ: «Луночкина».
— Ну, сучка! Погоди! Вот отстреляемся, и тебе кранты!..
По списку было двести приглашенных,
Несмотря на наличие на мероприятии многочисленных друзей и родственников Луночкиной, они не могли ей помочь ничем. Я кинулся с совершенно незатейливым желанием свернуть ей шею.
— Лови ее! — рычал Петя...
О том, что было дальше, вы читали уже вначале.
Кстати, ни одной публикации в прессе после презентации так и не вышло. А кому писать-то? Друзьям Луночкиной? На хрена им это нужно. Они же не журналисты. А еда и шоу им понравились... По крайней мере уходили они довольные. Про нас писали и пишут очень много и, что удивительно, совершенно бесплатно. Сталкиваясь на различных светских приемах с акулами пера, столпами радио и телевидения, я поначалу интересовался, почему их не было на нашей презентации. На что получал удивленный ответ: «А нас разве кто-то приглашал?»
Вы удивитесь, но зарплата Луночкиной составляла тысячу двести долларов в месяц. Ущерба нам она принесла на двадцать четыре тысячи восемьсот пятьдесят долларов.
Итак, мы узнали все про Луночкину, но она ведь не исключение. Я посвятил ей так много места, потому что общался с ней дольше, чем с другими. А в принципе, таких луночкиных полно в шоу-бизнесе. Почему-то именно туда влечет непрофессиональных людей. Почему-то в бухгалтеры и во врачи не берут без диплома: а например, на должность директора в шоу-бизнес мальчика с актерским образованием берут! Странно это. Мало ли что он свято убежден, будто все может взять под свой контроль и что все знает об этом мире! Чушь. Я, проработав там шестнадцать лет, понимаю, что никому и ни в чем доверять нельзя. Только один человек понимает, как надо делать, — ты сам! Остальные хотят получать максимум и затрачивать минимум. Ты приходишь в студию, и если сидишь над душой звукорежиссера, он будет сводить диск. Как только ты отошел, работа делается на быструю руку. Можно даже сказать, на быструю ручку, комком да в кучку. Потом спрашиваешь: «А что здесь за звуки?» — «Ну, пропустил, не заметил». И вы переделываете, тратите времени на порядок больше, как будто делать вам больше нечего. На другой день вам выдают диск, вы свято верите, что все там сделано хорошо — а как же иначе. Только вы не в курсе, что в какой-то момент звукорежиссер отходил в сортир и следить за работой поручил ассистенту — «дауну» из самодеятельности. Тот и сварганил все так, как казалось правильным ему. Звукорежиссер, не проверив фонограмму, отдал ее тебе. А тебе зачем проверять, раз отдал лично сам звукорежиссер?! Ты несешь на студию. Там, зная тебя и что у тебя все хорошо, несут на радио. Диджей на радио тоже не проверяет: ему же дали на студии. В последний момент он открывает диск и видит, что тот... пустой! А песня уже объявлена в эфире. И слушателей заинтриговали новинкой, они ждут... И цепочка начинает раскручиваться в обратную сторону, заканчиваясь жутким скандалом.
Впрочем, чаще всего, к счастью, цепочка где-то прерывается. Человек, получивший диск на студии, ставит его послушать в машине. И отъехав на полтора километра, с диким матом возвращается назад. Все кричат друг на друга, и что-то еще можно сделать. Но иногда нельзя ничего сделать. Студия занята на месяц вперед! Вас посылают оттуда на три буквы, хотя вашей вины ни в чем нет, но и они из-за вас не хотят под-водить других людей.
А бывает и так: ты отдаешь своему водителю указание взять мастер диска, записанный в студии. Водителю
И снова делаешь всю работу.
А потом, конечно, пытаешься продать ее; и опять же появляются перекупщики, типа «мальчика» из
Обнинска, пытающиеся заработать на ровном месте, сделать деньги из воздуха. «Мальчик» — не артист, который зарабатывает своим ремеслом. И не владелец клуба, который готов собрать публику для артиста и предоставить помещение. «Мальчик» — никто. Но он понимает, что, если сведет вместе артистов и владельцев клубов, ему тоже что-то перепадет. Начинает он всегда с того, что приходит к последним и говорит: «Давайте, я вам сделаю программу!» — «Здорово! Делайте!» Тогда он звонит мне, узнает, сколько всё стоит, накидывает к сумме еще немало, чтобы заработать самому, и вдувает хозяину. После чего считает свои функции выполненными. А ты потом будешь выпутываться. Вариантов, как тебя может подставить такой «мальчик» или «девочка», миллион!
Был почти анекдотический случай, когда меня пригласили в ночной клуб в городе-герое Мурманске. Сначала было все нормально, гонорар выплатили заранее. И тут в день вылета, в восемь утра мне звонит девочка, арт-директор клуба, и спрашивает в последний раз, точно мне ничего не надо?
— Да, точно!
А она, машинально перечисляя, что у них есть, интересуется: «Ну микрофон вам, конечно, не нужен?»
— Как, не нужен?! Обалдели, что ли?!
Оказывается, микрофона-то у них и нет! Когда
приходят музыканты, они приносят свои. А тебе такое и в голову не пришло. Ведь у богатого клуба, способного оплатить московских артистов, по идее все должно быть. Однако — нет. Загадка.
Вскакиваю с постели и как проклятый лечу в свою студию. По дороге звоню совладельцу, прошу привезти ключ. Он, матеря меня на чем свет стоит, после ночной записи, тоже приезжает в половине девятого утра. Открываем дверь. Берем радиомикрофон.
— Шнуры давай на всякий случай.
— Какие именно?
Но я забыл спросить, какой у них в клубе вход у аппаратуры, и потому мы собираем все шнуры, что можем найти. Тем более что если и позвонить в Мурманск арт-директорше, все равно она ни черта не знает про входы и выходы. Она не очень даже знает, как называется «коробка, что издает звуки».
Но развязка еще не близка. Приезжаю. Слава богу, подходит стандартный шнур. Но мне нужны батарейки, их не оказалось в микрофоне. Посылаю деву за батарейками. На всякий случай, объясняю марки: «Мне нужны "Крона", "Энерджайзер" или "Дюраселл"». Потому что от нее уже не знаешь, чего ждать. Она согласно кивает. Говорит, все будет чудесно, и я могу пойти в гостиницу и вздремнуть. Иду. Встречаюсь с бабами. Мы немного выпили. Выспались. К вечеру появляюсь в клубе. Деточка высыпает передо мной целую гору батареек... «Корунд».
— Ха-ха, ну пошутили. Ну, ладно. А где батарейки-то?
— Вот, — она смотрит совершенно серьезно.
И я понимаю, что это уже не шутки. Люди-то больны серьезно. Она видит, что я меняюсь в лице, но пока молчу, еще не зная, что бы ей сказать такое плохое и как сказать, всё сразу или по частям. И сама принимается объяснять, что тут уж не ее вина. Ну нет у них в городе дорогих батареек. Ну не продаются. На них нет спроса, слишком дорого.
А что такое батарейка «Корунд»? Это русский вариант «Энерджайзера» и «Дюраселл». Только из двенадцати батареек оказались работающими ДВЕ. Так что работал я на нервах, ожидая, что еще минутка — и батарейки вырубятся... Еще минутка, и зал уже не будет слышать, что я говорю... К счастью, тогда пронесло, батарейки каким-то чудом выдержали.