Вы призвали… некроманта! Том 3
Шрифт:
Его подвигов не счесть. Но самый великий свой бой он провел рядом с крепостью Роулинг, где схлестнулся с огромным Змеем с множеством голов и хвостов.
Это было самое сложное из сражений, через которые мне предстояло пройти, и пренебрежительно к этому сражению отнестись я просто не мог. Его аура отличалась от всех, с кем я встречался. Эноста рядом с ним был просто ребенком. Такого уже обычный рейлганом просто не убьешь.
Впрочем, чего еще ожидать от Демон-Лорда?
Когда он начал превращаться в Истинный Облик, я понял, что единственный способ пережить этот бой — это стать запредельно
«Аватар Духа!»
Сияющие линии покрыли мое тело, создавая вокруг меня синий ореол доспеха из света, а также большие крылья что позволят мне летать. Меч в моей руке также оказался покрыт этим странным светом.
Превращение Раенхарта также закончилось. Он стал огромным драконоподобным змеем с четырьмя головами и четырьмя хвостами. На его теле также виднелись старые раны — судя по всему, ранее у него было по восемь голов и хвостов. Интересно, кто смог так сильно ранить такую тварь?
Я не уверен, справлюсь ли я с ним. Но именно поэтому — это так захватывающе!
— Посмотрим — чего я и мои навыки стоят. — оскалился я, предвкушая бой…
Аватар Духа увеличивает мои характеристики в десять раз. Поверх этого я активировал Покров Императора Молний, придав себе скорость, превосходящую скорость полета Рейлгана. Но, боюсь, даже так я буду недостаточно быстр. Рывок вперед, и меч усиленный Аватаром Духа ударился об одну из голов монстра… но не нанес ему абсолютно никакого урона. А потом другая из голов с размаху прилетела в меня, отбрасывая в ближайшую скалу, через которую мое тело и пролетело насквозь.
Если бы не мои доспехи из той Лисицы, то все кости в моем теле были бы сломаны. Неужели разница в наших статах настолько большая даже после усиления Аватаром Духа?!
«Превосходно!»
Поднявшись, я полетел в его сторону… но первый же удар демона снова отбросил меня. Я попытался блокировать, но не получилось. Самое лучшее что я мог сделать — это попытаться уклониться, но демон почему-то всегда знал куда я собираюсь телепортироваться — возможно догадался, что я могу телепортироваться только к метке — и там меня настигала еще более сильная атака.
Похоже, иметь четыре головы — весьма удобно. Ну и ладно. Это лишь значит, что я должен стать сильнее!
На этот раз после телепортации я намеренно поставил не прямой блок, а контратаковал второй катой Воды. Тем самым я пустил первую кровь Демон-Лорду… совсем чуть-чуть, после чего рана мгновенно затянулась.
'Нет уж, такими темпами я его не одолею. Он на совершенно другом уровне.
Мои глаза засияли еще ярче и стали видны в ночном небе.
— Сдохни уже!
Активировав Истинные Глаза Смерти, я попытался закончить все быстро. И, вроде бы, все правильно — одна из голов демона упала. Однако остальные… они все еще были живы. Более того, оставшиеся три головы разорвали мертвую, и начали пожирать. А после…
Воздействие отменено.
Воздействие отменено.
Воздействие отменено.
Сколько бы я не пытался повторно активировать Взгляд Смерти, ничего не получалось. Возможно у него есть что-то вроде нескольких жизней. И, что важнее, что-то вроде иммунитета к тому, что убило его в прошлый раз.
Я усмехнулся.
— Тогда посмотрим, что быстрее закончится — твои жизни, или мои читы!
Взмахом руки я разбросал вокруг черное пламя, из которого начали появляться Тени. Однако, одна из голов раскрыла пасть и начала поглощать всю ману с округу, в том числе и моих Теней.
Вот ведь, значит и миньонами не воспользоваться, да? Ну и отлично!
— Стиль Воды, четвертая ката: Перекресток!
Я бил и бил, и с каждым разом чувствовал, как трескаются мои кости. Если от его атак мои доспехи защищают хорошо, то вот от перегрузок моего собственно стиля боя, не очень. Поэтому я раз за разом создавал Ожерелье Жизни, и активировал его эффект. Сколько раз так происходило? Десятки? Сотни раз? Не знаю сколько, но, кажется, я уже достигаю своего предела. Возможно, это потому, что у меня повышаются характеристики, а может быть моя душа адаптируется к подобному воздействию, но чем дольше длится бой, тем отчетливее становится осознание — Ожерелье Жизни лечит все хуже и хуже. Совсем скоро оно совсем перестанет меня лечить, и тогда бой, скорее всего, закончится.
Сколько длился этот бой? Я не знаю. Но сколько бы он не длился, мне было так больно…
Я не знал, что делать. Как победить? Как не умереть?
Кажется, одной из своих атак я смог срезать ему голову… и то, я не уверен… голова идет кругом… мне так хреново, но в то же время, я будто в эйфории.
Неужели так и приходит смерть? Черт, я так устал… глаза сами закрываются…
Небо заслонили тучи так, что даже мельчайшего просвета не было видно, все животные, испугавшись громких звуков сбежали из леса, где огромный Змей буйствовал, пытаясь съесть излишне изворотливого противника.
Мелкий прыгнул, уклоняясь от головы что раз в десять больше него самого. Другая голова демона попыталась съесть парня в воздухе, полагая что он не может уклониться. Парень ударом ноги отбросил огромную голову, и та рухнула на землю, а после, взмахом меча в руках он послал режущую волну что оставила глубокий порез на шее Змея.
Их битва продолжалась уже вторые сутки. Таких ран на головах Змея было бесчисленное множество. Но больше был ранен именно юноша. Все его тело покрылось множеством ожогов и ссадин от бесконечного потока огня что изливали головы, и мощных ударов. Доспех света что все это время защищал его уже сильно пострадал — один из наручей был разрушен полностью, а от второго осталась лишь часть, как и от нагрудника. Даже крылья света были разрушены после очередного смертоносного удара, от которого юноша ими закрылся.
Однако порадоваться небольшому успеху парню не дала очередная голова, что словно хлыст ударила его, и от такой мощи на месте его падения остался кратер.
Сразу за первой головой ударила и вторая, сильнее вбивая его тело в землю.
— ТЫ ПЕРВЫЙ, КТО СМОГ УБИТЬ МЕНЯ ДВА РАЗА. ГОРДИСЬ СОБОЙ, ЧЕЛОВЕК! — взревел Демон.
Первая голова открыла рот и выпустила мощнейшие потоки пламени, сжигающие все на своем пути. И это пламя начало превращать тело юноши в прах. Однако пламя рассеялось, а юноша все еще был жив, а в его глазах больше не отсвечивал ясный разум — только гнев, что стал с ним един.