Вы просто не знаете куда смотреть
Шрифт:
– А мне нравятся лилейники, – возразила блондинка. – Имею право! Оставь в покое мои цветы!
– Меня сейчас стошнит, – уборщица, поджав губы, ушла в подсобку и хлопнула дверью.
– Я полью, ладно? – спросила блондинка.
– Если тебе так хочется. Но я не найму тебя садовницей. Мне и уборщицы за глаза.
– Нет-нет, я для себя.
Я подумал, что поливать «для себя» цветы в чужом палисаднике довольно странно, но возражать не стал.
– Я не в курсе, где тут что… – признался я. – Ах да, ты же ведьма и сама всё знаешь.
Девушка уже разматывает шланг.
– Лилейники очень стойкие и не умирают без ухода, –
Закончив, вытащила из сумочки фотоаппарат и сфотографировала.
– Надо траву прополоть, – сказала она деловито, – но это в другой раз. Сейчас пора сходить кое-куда. Отпустите свою уборщицу на часик?
– А что она сама не попросит?
– Ненавидит просить.
– Не слишком ли много всего она ненавидит?
– Не слишком. Я ей потом помогу, мы всё успеем. Пожалуйста!
Девушка подошла вплотную, почти коснувшись грудью, и от ванильного запаха её волос у меня перехватило дыхание и закружилась на секунду голова. А ведь я не люблю ваниль. И блондинок. И малолеток. Она сделала шаг назад и недовольно нахмурилась.
– Прогуляйтесь, ладно, – разрешил я.
***
– …В нашем сознании существуют бесконечные суперпозиции квантовых состояний, которые постоянно редуцируются в процессе внешних и внутренних взаимодействий. Собственно этот процесс и является тем «проявляющим мышлением», которое создаёт нашу особую функцию «вселенского наблюдателя». При каждой такой редукции создаётся новое пространство-время, из чего следует, что сознание не только имеет квантовую природу, но и не принадлежит действующей реальности. Благодаря квантовым механизмам существует отдельная ментальная реальность, вложенная в реальность физическую, но не идентичная ей полностью…
– Мне кажется, это слушаете только вы, – заметил я, протирая стакан.
– К сожалению, вы близки к истине, – вздохнул безымянный мужчина. – Люди загадочные. Даже если кричать им в уши, как устроен мир, они лишь заткнут их поплотнее. Однако на свете полно того, что не выключишь, как громкость у телевизора… Да выключайте, выключайте, вижу, что вас раздражает.
– Ничего страшного, я легко абстрагируюсь.
– Не нужно. Я и так в курсе, а больше тут слушать некому.
– Тогда зачем вы слушаете, если в курсе?
– Кто-то же должен.
Мужчина допил стакан, положил на стойку деньги и вышел. Я немедленно о нём забыл.
***
– Лучший односолодовый, который у вас есть, – сказал Директор.
– Лёд? Содовую?
– В односолодовый? Не кощунствуйте. Оставьте это любителям кукурузного бурбона, который относят к виски только из-за американского снобизма.
– Многие считают, что лёд проявляет вкус солода, – сказал я, наливая, – делает его более выпуклым.
– Я скажу вам, что он делает более выпуклым! – засмеялся мужчина. – Кошелёк бармена! Когда в стакане лёд, то никак не поймёшь, сколько там виски. Я не имею в виду вас, – поправился он таким тоном, что я сразу понял – ещё как имеет.
Мужчина мне не нравится, но это нормально. Мне никто не нравится.
– Терпимо, – сказал тот, попробовав. – По-настоящему хорошие напитки в барах не подают, но сойдёт и этот. Я директор.
–
– Завода, разумеется. Весь этот городишко, с землёй, дорогами, трубами, проводами, людьми и, кстати, баром существует только потому, что существует мой Завод.
– Раз вы директор, то он вряд ли ваш, – спокойно уточнил я. – Директор – наёмный служащий.
– Это неважно, – зло ответил мужчина, – здесь всем распоряжаюсь я. Учтите это.
– Неужели я должен вам бесплатную выпивку?
– Вот ещё! Мне не нужны подачки! Я могу купить весь этот бар вместе с вами!
– Тогда что вам надо?
– Чтобы вы поняли, кого надо держаться.
– Буду держаться за пивной кран.
– Это сейчас. Но лето закончится. И это произойдёт скоро.
– И что? – я взял стакан и принялся его протирать.
– А то, что придёт сентябрь.
– Обычно так и происходит каждый год. А пока, может быть, ещё виски?
– В другой раз. Я ещё зайду.
– Всегда рад, – соврал я.
– Он просто хотел на тебя посмотреть, – прокомментировал полупьяный Калдырь.
– Зачем ему?
– Бармен – важная социальная функция… – Где я это слышал? – Налей ещё пятьдесят.
– Важная для чего?
– Да без понятия. Я, во-первых, приезжий, во-вторых, большую часть времени пьян. Вот ещё пару порций приму и пойду на работу.
– Куда?
– На завод, куда ещё.
– То есть это был твой босс?
– Иметь боссом сразу директора, – рассмеялся Калдырь, – это слишком круто. Я просто ночной уборщик. Так что налей ещё, надо выглядеть трезвым.
– Пьёшь, чтобы работать, и работаешь, чтобы пить?
– Вот такая я сложная противоречивая личность.
– Говнюк и душнила, – сказала Швабра вполголоса, – вытирая разлитое на пол пиво.
– Я? – расстроился Калдырь.
– Директор ваш. Каждое первое сентября припирается к нам в школу и толкает речь часа на полтора. Про гражданский долг, трудовое воспитание, дисциплину, недопустимость всякого там… И что каждый должен работать на заводе, потому что завод – это и есть город, а город – это и есть завод. И что все мы одна большая трудовая семья, и должны все вместе… чего-то там должны, в общем. На этом месте я обычно уже засыпаю, такой он нудный.
– Директора всегда так делают, – философски заметил Калдырь. – Работа у них такая.
– Знаю я, какая у него работа, – буркнула злобно Швабра, – у меня там мать всю жизнь проработала, а теперь брат. «Одна большая трудовая семья», как же! Чтоб он сдох, директор этот. Ни за что не пойду на завод.
– Проблема моногородов – отсутствие выбора, – пояснил Калдырь, обращаясь ко мне. – Тут нет никакой работы, кроме завода. Вообще. Вся сфера услуг – мелкие семейные бизнесы, они не нанимают посторонних. Муниципальные службы крошечные, и они укомплектованы. Для нового бизнеса нет клиентов, потому что рынок сбыта локальный и ультраконсервативный, имеющиеся ниши закрыты, создать новые невозможно в силу недобора критической массы потребителей. Чтобы продать людям новую услугу, надо создать новый тренд. Для нового тренда людей должно быть достаточно много, чтобы их слабости и глупости могли резонировать. В микросообществах это невозможно, поэтому маленький городок – худшее место для стартапов. Ты тут первый работодатель за… чёрт его знает какое время. Твоя уборщица выхватила уникальный шанс. Ей повезло.