Вы просто не знаете куда смотреть

Иевлев Павел Сергеевич

– Слы, жаба, не беспредель, – уныло ответил панк. – Не надо так.

– Перестань баловаться, – пожурил её я. – Оборудование следует использовать по назначению, относиться к нему рационально и, по возможности, сохранять в целости.

– Ну блин, чел! Чего ты меня чморишь, чел?

– Вот ещё, – с досадой сказала разочарованная Швабра. – Я отказываюсь иметь дело с таким негигиеничным оборудованием. У нас тут, между прочим, заведение общественного питания! Если бы пол был такой грязный, как он, ты бы меня уволил, босс.

– Слы, герла, как

чела прошу, завали, а?

– О, босс! – воодушевилась внезапно Швабра. – Я могу его отмыть из шланга во дворе! Когда брат надирается так, что валит в штаны, я его вытаскиваю за шиворот на заднее крыльцо, стаскиваю джинсы, и обдаю струёй из пожарного гидранта! Он так смешно верещит! Тут тоже есть пожарный гидрант, босс! Главное, шланг правильно подключить, но я умею. Там, правда, такой напор, что яйца оторвать может, но зачем ему яйца?

– Слы, пиплз, вы какие-то трындец стрёмные… – окончательно расстроился панк. – Может, зря я не выбрал тюрягу?

– Так, – сказал я. – Повеселились, и хватит. Пошли, Говночел.

Отвёл панка наверх, показал ванную.

– Всё шмотье в этот мешок. Сам в ванну. Мыло на полке. Пока не отмоешься, не выпущу. Ещё нам тут блох развести не хватало.

– Но, чел…

– Попросить уборщицу помыть тебя из шланга?

– Сорьки, чел, не надо, чел! Жаба у тебя лютый кринж, чел, я её рили сцу, чел!

– Правильно делаешь, – кивнул я. – Очень правильно.

Одежду вынес на задний двор, бесцеремонно проверил карманы. Нашёл мятую пачку папирос, спички, открывашку, пустую фляжку, два презерватива в упаковке – да он, похоже, оптимист… Ни документов, ни денег. Отвлекла Швабра.

– Босс, зря ты роешься в этом тряпье без перчаток.

– Помою потом руки с хлоркой. А ты возьми мешок и отнеси в прачечную.

– Босс, – сказала она, запихивая одежду панка обратно в мешок, – если он будет шляться по бару голым, тряся своей пипиркой, то я несогласная. Мне брата-дебила хватает. И я что-то не видела у него запасной одежды.

– Идеи? Предложения?

– Могу притащить братово. Он такой же мелкий худой говнюк.

– А тебе не влетит?

– Брат не заметит. Он всё равно не меняет одежду, пока та на нём не сгниёт.

– Ты всё время такие гадости говоришь про свою семью…

– Если бы ты их видел, босс, ты бы понял, что это комплименты.

***

– Слы, чел, ну, ты чо, чел? – заныл панк, рассматривая одежду. – Что за реднековские хоботья? Это вообще некруто, чел, рили! Где мой прикид, чел?

– В могильнике для отходов повышенной токсичности, разумеется.

– Да ты гонишь, чел! Скажи, что ты гонишь? – испугался он.

– Ладно, в прачечной они. Завтра вернут. Уборщица принесла одежду и садовый секатор.

– Слы, а секатор зачем, чел?

– У человека должен быть выбор, – сказал я назидательно, – и у тебя он есть. Ты можешь выйти одетым, или выйти, как есть. В этом случае секатор ей пригодится.

–

Вот же рили стрёмная жаба у тебя, чел… – поёжился панк.

– А ты думал! – кивнул я с самым серьёзным видом. – У меня даже вышибалы в баре нет.

– Почему, чел?

– А вот как раз поэтому.

В джинсовом комбинезоне на лямках, кедах и клетчатой рубахе панк стал даже слегка похож на человека. Если издали.

Когда он спустился в бар, Швабра подошла вплотную, от чего Говночел испуганно дёрнулся, и демонстративно понюхала.

– Фу, – скорчила она гримасу, – пахнет братом.

– Алё, герла! Это не я, это хоботья!

– Хоть не говном, – сказала она брезгливо, отходя.

– Слы, ты чо на таком агрессиве, жаба? – коснулся её плеча панк.

Девушка резко остановилась, развернулась и зашипела ему в лицо:

– Ещё раз до меня дотронешься, я прокрадусь ночью в твою комнату, зажму пальцами нос, а когда ты откроешь рот, вставлю туда воронку и залью щёлочь для прочистки труб! И буду лить до тех пор, пока она не потечёт у тебя из задницы! Ты меня понял, уродец?

– Без бэ, дошло, сорьки, – отпрыгнул от неё панк.

– Кстати, босс, – спросила как ни в чём не бывало Швабра, – а где будет жить этот придурок? Мне чисто для справки.

– Не говори ей, чел! Она же крэйзи на всю башку, чел! Я её сцу, чел!

– Может, старую кладовку разобрать? – предложил я, не обращая внимания на его панику.

– И кто её будет разбирать?

– Да он сам и будет. Должна же от него быть какая-то польза? Эй, ты, – обратился я к панку, – ты что вообще делать умеешь?

– Я-то? На гитаре лабать могу, рили. «Панк не лечился и не учился, зато играет на гитаре – надрочился!» – спел он. – Только гитара йок. Пропил, сорьки.

– Это нам без надобности, – отказался я, – у нас приличное заведение. А что-нибудь полезное?

– Это всякое там руками? Не, чел, сорьки, я не по этой теме. Я рили творческий чел, чел. У меня группа была, «Кринжовые факеры», жгли по клубам ты не поверишь как, чел! Панк-рок, йоу! Отрывались на все! Однажды я даже ссал со сцены, прикинь? Заорал в микрофон: «Сейчас будет радуга!» – и устроил им радугу… Правда, – добавил он со вздохом, – больше нас в тот зал не звали. Да ни в какой не звали, если честно, чел. Ребята за это были на меня в большой залупе, рили. Из-за такой ерунды распалась великая группа «Кринжовые факеры»!

– Ясно, – покивал я. – Перед нами, значит, жертва косного общества, не оценившего передовой культурный перфоманс.

– Рили, чел! Ты въезжаешь, чел!

– Что же, тогда придётся поручить тебе творческую работу. Вон там, за задней дверью, мусорные баки. Они ржавые и облезлые, просто позор. Их надо очистить от ржавчины и старой краски, а потом покрасить. Скребок и краску тебе выдаст Шв… Вот эта строгая, но справедливая девушка.

– Эй, босс, что это было за «шв»? Ты как меня назвал, ну, признавайся! Шведка? Я не похожа на шведку!