Вы только не обижайтесь

Серанелла Барбара

– Пули, которые я извлек из твоей машины, полностью идентичны тем, которыми убили ту пару в Венис, Руис и Гусмана.

– Ты уверен?

– Да. Что происходит? Ты где?

– Джефф, все задокументируй. Сделай фотографии в присутствии свидетелей. Застрахуй наши задницы.

– Мы получили информацию о Дарнеле Уиллисе. Он был снайпером во Вьетнаме, и слишком сильно полюбил это дело. На гражданке накопил целый список арестов, и дела все серьезные: нанесение побоев с отягчающими обстоятельствами, ношение оружия, изнасилование.

Он вступил в национальную гвардию и по выходным охранял один объект, пока к его начальству не пришли о нем сведения. В прошлом месяце его вышибли.

– Дай я попробую сделать смелую догадку. Это было в округе Керн.

– Угадал. Тот самый арсенал, который ограбили.

– Я имею все основания считать, что Уиллис не только убил Руис и Гусмана. Стрельба на автостраде – тоже его рук дело.

– Значит, ты практически закончил оба своих расследования, так? – спросил Джефф.

– Не совсем, – сказал Блэкстон, глядя в окно. На улице темнело. – Остались еще кое-какие неясности. Помнишь, я говорил, что в этом деле на автостраде их, видимо, было двое? Водитель и стрелок?

– Ага.

По дороге проехал громадный лесовоз, громко сигналя на сомнительном повороте.

– Сдается мне, что нам следует отыскать водителя пикапа. Я иду по следу благодаря… некой информации. Думаю, что тот сообщник, водитель, и пристрелил Уиллиса в Лос-Анджелесе.

– Не коп? – уточнил Джефф.

– Нет, мы тут чисты. Проблема в том, как это доказать. Я завтра с тобой свяжусь.

Он повесил трубку, не дав Джеффу задать новые вопросы.

23

Роксана воткнула кассету «Роллинг Стоунз» в дышащую на ладан магнитолу и включила звук на полную мощность, так что разговаривать стало невозможно. Дорога от аэропорта Медфорд до Каньонвиля заняла больше часа. Когда они добрались до дома Деб, уже шел ливень. Огромные лесовозы с грохотом неслись по шоссе мимо дома, заставляя стены дрожать. Дровяная печка в гостиной согревала женщин, усевшихся вокруг кухонного стола, только с одного бока.

– Так ты завязала? – спросила Деб.

– Угу, – отозвалась Манч.

– Молодец, напарница! – сказала Деб. – Я ведь всегда говорила тебе, чтобы ты бросила наркотики, так?

Манч смотрела, как Деб вытряхивает четыре таблетки бензедрина на глянцевую черную обложку журнала «Гонщики». Она загнула край листа поверх таблеток и обратной стороной ложки размяла их в порошок. Манч не отрываясь следила за ловкими движениями подруги.

Деб взяла бритвенное лезвие и распределила порошок на четыре дорожки.

– Доллар есть? – спросила она.

Манч достала бумажник и вытащила хрустящую купюру. Роксана свернула доллар в трубочку.

– Ты, надеюсь, не хочешь приложиться? – Деб спрашивала явно из вежливости.

– Нет, – ответила Манч. – Я даже не знала, что такие можно нюхать.

Деб с шумом потянула носом, прочищая ноздри.

– Еще как можно!

Резковато, но забирает.

Роксана приложилась первой, умело вдохнув две дорожки, приготовленные для нее. У нее заслезились глаза. Потом доллар перешел к Деб. Она наклонилась над столом, но тут в дом ворвался Буги.

– Посмотри, кто приехал! – сказала она сыну, прикрывая наркотик журналом и пряча скрученный доллар в ладони.

– Привет, Бугимен! – сказала Манч, протягивая ему руки.

Буги бросился к ней. Он нагнул голову и врезался Манч в грудь. Она крепко обняла его и поцеловала в раскрасневшиеся щеки.

– Ты по-прежнему моя самая вкусная шоколадка? – спросила она.

– Повтори, – потребовал он. – Повтори еще раз! Только целиком.

– Ты – моя самая вкусная шоколадка, – продекламировала она, дотрагиваясь до его лба. – Ты – мой мальчик самый сладкий. – Тут она ткнула его в живот. – Ты – уродливый щенок, – добавила она, потянув его за нос, – но все равно ты мой сынок.

Он рассмеялся – он и раньше так смеялся, слыша этот стишок.

– Хорошо, что ты приехала, – сказала Деб, наблюдавшая за их встречей. – Почему так долго тянула?

Манч почувствовала, что в горле у нее встал ком.

– У меня на следующей неделе день рождения! – объявил Буги, дергая Манч за рукав и требуя ее внимания.

– Знаю, – ответила она. – Я потому и приехала.

– Лапочка, – сказала Деб, – принеси маме «Гром-птицу». Это надо отпраздновать.

Буги подошел к холодильнику и достал вино. Себе он вытащил баночку шипучки. С полными руками он подбежал к Манч.

– Смотри-ка! – воскликнула Деб. – Вот какого мужчину я вырастила. Сначала гостям.

Манч замешкалась, глядя на бутылку, затем вежливо сказала:

– Нет, спасибо, Буги. Я лучше выпью газировки.

– Так это вроде как проверка! – догадалась Роксана. – Твой приезд сюда и все такое.

– Наверное, да, – неуверенно согласилась Манч.

– Но ты ведь по-прежнему куришь, так? – спросила Деб, вытаскивая пакетик с ярко-зеленой травкой.

– Нет, – ответила Манч. – И не курю. Я больше вообще ничего не употребляю.

Деб повернулась к сыну.

– Буги, принеси мамочке ее трубку.

Буги убежал в спальню. Он расставил руки и загудел, изображая самолет.

– Ты не против, а? – спросила Деб, приподнимая пакетик.

– Я пересяду к окну, – ответила Манч, отодвигая свой стул подальше.

Деб с Роксаной скинули пальто, как только разгорелся огонь, но Манч все еще не отогрелась. Она приоткрыла окно. Ветер задувал в него капли холодного дождя.

Буги вернулся с короткой трубкой.

– Лапочка, – сказала Деб, – может, ты пойдешь в свою комнату и поиграешь? Мамочке нужно поговорить с подружками. – Она подождала, пока мальчик выйдет из комнаты, и снова развернула журнал. Приставив доллар к ноздре, она приостановилась и сказала Манч: – Я тобой горжусь. Наркота тебя убивала.