Выбор карьеры
Шрифт:
На старте специалист может рассчитывать на зарплату 16–30 тыс. руб., а всего через три года – уже на 70-100 тыс. Стартовые 16–30 тыс. – деньги небольшие, но в «Газпроме», как и в большинстве нефтегазовых компаний, человек трудится в условиях стабильности, всем платят бонусы плюс дают социальный пакет, действие которого зачастую распространяется на семью работника. Кроме того, в компаниях нефтегазового сектора платят годовые бонусы. У руководителей они могут быть в размере годового оклада, у рядовых сотрудников – нередко превышают месячное жалованье.
Настоящий карьерный рост и большие деньги светят тем из выпускников, кто готов отправиться
Поэтому зарплата специалистов, добывающих нефть и газ в пустыне или за полярным кругом, намного выше, чем у нефтяников и газовиков, работающих, скажем, в районе Нижнего Новгорода или Перми. При этом нужно учитывать, что сектор специфический, и помимо инженеров и геологов профильные нефтегазовые знания должны еще в вузе получать, скажем, юристы.
По словам Вагита Алекперова, средняя зарплата в ОАО «ЛУКойл» составляет 70 тыс. руб. «Моя главная задача, – считает В. Алекперов, – создание новых рабочих мест. Это не просто слова. Три года назад я создал частный фонд «Наше будущее», который поддерживает социальное предпринимательство. Там можно получить ссуду для своего бизнеса. На входе и выходе – целая ярмарка идей. Сотни людей начали собственное дело – уже не мелкое, а среднее». Он продолжает: «Надо <…> поднимать производительность труда – в том числе и за счет мотивации трудящихся. Никогда не забуду, как однажды у меня на глазах водитель разгружал огромную фуру. Без экспедитора и без грузчиков: сам опускал платформу, сам выкатывал тележку, сам грузил тюки и отвозил их на склад. Один работал за пятерых! <…> Если ты используешь одного работника вместо целой бригады, то обязан и платить ему в разы больше. Вот в чем смысл, а не в подневольной пахоте за копейки от зари до зари. Иначе получается, как в паровом двигателе: много пара, много шума, а КПД низкий. Все уходит в свисток» (из интервью газете «Аргументы и факты», 30 марта 2011 г.).
Типичные примеры удачного продвижения по служебной лестнице нефтяников, как и газовиков, связаны с частой сменой географического места работы. Скажем, Андрея Шейкина, выпускника РГУНГ по специальности «Технология и комплексная механизация разработки нефтяных и газовых месторождений», назначили генеральным директором операционной компании Eshpetco в Египте. До этого Шейкин поработал инженером-технологом объединения «Прикаспийнефть», переводчиком объединения «Зарубежнефть», инженером-нефтяником на предприятиях Волгограда, руководителем отдела «Карачаганак Петролеум Оперейтинг» и, наконец, генеральным директором филиала «ЛУКойл Оверсиз» в Каире. А Сергей Судаев, разработчик сайта oilcareer.ru, окончивший факультет химической технологии и экологии РГУНГа, сначала устроился в ЗАО «Химеко-Ганг», которое занимается разработкой химических реагентов для нефтяной и газовой промышленности. «Месяц я работал в лаборатории в Москве, месяц – в Сибири. В столице платили 25–30 тыс. руб. в месяц, заработная плата в Сибири намного выше – 55 тыс.», – рассказывает Судаев.
Выпускник нефтегазового вуза гораздо быстрее сделает карьеру в центре нефтедобычи. В «ЛУКойле» многие вице-президенты производственного блока работали на объектах Западной Сибири, Перми, Нижнего Новгорода. Топ-менеджерами становятся и экономисты, и юристы, и геологи, говорят в пресс-службе компании «ЛУКойл». Поработав в Западной Сибири, молодой специалист может быть направлен в Узбекистан или Саудовскую Аравию. Сменив несколько объектов, он станет высококлассным профессионалом, через несколько лет сможет вернуться в головной офис и занять управляющую должность.
Впрочем, молодые нефтяники не особенно жаждут ехать работать за рубеж. В таких центрах нефтедобычи, как Иран или Нигерия, жить страшновато.
Молодых специалистов скорее привлекают иностранные компании, работающие в России. Зарплаты в российских и иностранных компаниях сегодня примерно одинаковые. На западных предприятиях действует трехуровневая система отбора персонала, включающая специальные тесты и собеседование с руководством. Кроме того, обязательным условием является безупречное знание иностранного языка. Устроиться в российскую компанию бывает даже сложнее, поскольку решение о приеме на работу принимает топ-менеджер. Требования к кандидатам растут из года в год. Претендент, к примеру, на должность генерального директора дочернего предприятия «ЛУКойл» обязан иметь соответствующий опыт работы не менее 7–10 лет, пройти тестирование, иметь как минимум две рекомендации.
Конкурсное образование
Для получения перспективной должности на нефтегазовом предприятии необходимо профильное образование. Главным поставщиком кадров с высшим образованием для компаний нефтяного и нефтегазового сектора является Российский государственный университет нефти и газа им. И. М. Губкина (РГУНГ, он же «керосинка»). На факультете геологии и геофизики нефти и газа изучают строение недр, прогнозирование месторождений и способы оценки их запасов. Выпускники факультета химической технологии и экологии знают, как построить нефтегазовые объекты и агрегаты, используя экологически чистые технологии. Специалистам, работающим на трубопроводах, базах и в хранилищах, нужно разбираться в российской и западной строительной технике, уметь проектировать оборудование – этому и учат на факультете проектирования, сооружения и эксплуатации систем трубопроводного транспорта. Профильные работодатели, отмечают эксперты, предпочитают иметь дело именно с выпускниками «керосинки». Примерно 40 % студентов университета направляются на учебу предприятиями, а потом по окончании вуза возвращаются на работу в ту компанию, которая их направила.
Конкурс на нефтегазовые специальности в профильных вузах постоянно растет.
«Ежегодно мы выпускаем 1,7–1,9 тыс. специалистов, и практически все остаются в профессии, – говорит ректор РГУНГа Альберт Владимиров. – Родители, думая о будущем детей, понимают, что диплом Губкинского университета – гарантия того, что выпускник сможет обеспечить себя и свою семью. Авторитет диплома признан во всем мире».
В Москве нефтегазовое образование можно получить также в Российском химико-технологическом институте им. Д. И. Менделеева и в Московской государственной академии тонкой химической технологии им. М. В. Ломоносова, в других регионах – в Тюменском государственном нефтегазовом университете, в Санкт-Петербургском государственном горном институте им. Г. В. Плеханова, в Сахалинском государственном университете, в Уфимском государственном нефтяном техническом университете. Многие коммерческие вузы открывают, следуя конъюнктуре, факультеты по специальностям в нефтегазовой сфере, но высококвалифицированных преподавателей не хватает, и качество образования страдает.
Благодаря сотрудничеству с будущими работодателями вузы, дающие специальность в нефтегазовой сфере, имеют возможность корректировать учебные программы в соответствии с потребностями рынка. Но все равно нужно быть готовым к тому, что образования, полученного в вузе, окажется недостаточно. Впрочем, практически во всех структурах нефтегазового сектора существуют программы по подготовке кадрового резерва. «В вузе ты получаешь основы инженерной деятельности, потом проходишь курс молодого специалиста», – говорит Альберт Владимиров. Крупные компании сектора, такие как «Газпром», уделяют серьезное внимание повышению профессионального уровня коллектива (табл. 1.2).