Выбор павшего. По следу памяти
Шрифт:
Я затравленно съежилась, прижавшись спиной к стене, и перевела дух. Никак не могу привыкнуть к тому, что меня все везде хотят убить, да и разве ж к этому привыкнешь?.. Нет, товарищи, но страшно ведь… Смотрели фильм "Пункт назначения"? Там народ сначала избежал смерти, потому что кому-то приглючился подробный сценарий их гибели, а потом некая сила принялась целенаправленно отбирать у уцелевших отданную в долг жизнь. И еще так отобрать норовила, чтобы в итоге остались лишь горы трупов и море крови. Но — сюжет потрясающе интересный, умеют же американцы качественные фильмы делать, если очень захотят…
Ой-ей…
О чем
Некоторое время я сидела, сжавшись в комок, и уговаривала себя успокоиться и собраться с силами для дальнейшего пути. Назад все равно не повернуть, а торчать здесь — смысла нет, да и это — удел трусов, а я… а я… А я не трус, но я боюсь. И упрекать себя за подобную слабость не могу. Человек я или где? То-то и оно. И посему — ничто человеческое мне не чуждо.
В конце концов, немного придя в себя, я отважно поползла дальше, руководствуясь больше намеками и подсказками Райлит, чем своей собственной сомнительной интуицией. Я-то чувствовала лишь очень большую пакость, а моя вторая сущность — все прочее. Даже ту мелочь, которая поджидала меня за следующим поворотом, в стене или на потолке…
Совершив невероятный кульбит, я кубарем прокатилась прямо под плитой, державшейся на честном слове, вздрогнула, когда она шлепнулась на пол, едва не прищемив мне ступню, и отправилась дальше. Ну и паразиты же мои предки! Нет, чтобы сделать такие ловушки, которые не реагировали бы на своих! Или «свои» просто знать должны, куда сворачивать?.. Ладно, не важно… Свернула и свернула…
Останавливаться на перекур я не рисковала, дабы не растерять концентрацию и собранность. Тут же только зазеваешься, испугаешься — и все, аминь, моменто море… И костей потом не соберешь, столько тут смертельно опасных ловушек. То деревянные колья из земли вылезут, то узкие лезвия — из стен, то потолок рушится, то острые дротики, пущенные неведомо кем, свистят в опасной близости от моих ушей… А один раз меня чья-то полусгнившая рука, обмотанная истлевшей тряпицей, чуть за босую пятку не ухватила и не утащила за собой в подземелье, да я не далась. Лягнула ее — и бежать скорее, пока обладатель руки за мной не сунулся. Клинками тут особо не размахнешься, а по-другому я с зомби и мумиями разговаривать не умею.
Отдых после столь знаменательного, интересного и поучительного забега случился неожиданно сам собой. Уворачиваясь от очередного подарка судьбы, который выглядел как прицельно пущенный в мою спину острый нож, я упала на бок, прижалась спиной к стене, зажмурилась и… И услышала характерный, глухой звук рикошета — нож отскочил от камня. Все, приехали. Тупик. Зашибись.
Я неуверенно открыла глаза и тяжко вздохнула. Ну, не тупик. А стена. И это — не одно и тоже. Потому что тупик — это тупик, когда выхода и не предусмотрено. А здесь — стена, испещренная древними рунами, и выход явно предусмотрен, потому как голубоватое мерцание довольно отчетливо пробивается сквозь щели. Тихо выругавшись от
По очереди потирая ноющие от перенапряжения мышцы то на руках, то на спине и боках, я ползком перебралась к стене. Света здесь хватало, и прочитать надписи мне не составило большого труда. Родной язык, как-никак, пусть и древний… Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Таинственный голубоватый свет, который, по идее, ведет к Дхаас-датею, но при этом подозрительно напоминает мне путь-дорожку к таинственной загадке необитаемого леса — это раз. Дверь с ребусами, и, скорее всего, не одну — это два. И — невозможность вернуться назад — это три.
Везет тебе, Касси, как утопленнице, ей-богу…
С первой загадкой я разобралась достаточно быстро. Всего-то пришлось сделать: разобрать выгравированные на камне каракули, понять их общий смысл, который сводился к фактам из истории сотворения дейте и хартов, выделить из кучи сведений ключевые слова и нажать на них. Единственное, над чем пришлось попыхтеть — так это над порядком расположения слов, поскольку они были разбросаны по всему тексту. И все же — минут через пять я добилась своего, и дверь с тихим скрипом провалилась в пол, открывая… очередной коридор с ловушками и препятствиями. Не-е-е, граждане, сдается мне, здесь кое-что похлеще затерянного города скрывается…
Преисполнившись небывалого азарта, я рванула в коридор. Никакие изобретательные ловушки меня уже не смущали — мне стало интересно. Я кожей чувствовала растворенную в воздухе тайну — тайну, напрямую связанную со мной и моим здесь пребыванием, и рвалась до нее добраться, и чем скорее, тем лучше.
Известную осторожность, конечно же, соблюдать пришлось. Азарт — азартом, интерес — интересом, но скончаться от подлого удара в спину, не разгадав прежде всех загадок, в мои планы не входило. И посему — очередную полосу препятствий я преодолела с максимальной осторожностью и без лишней самоуверенности.
Итак, очередная дверь и очередная головоломка. Восстанавливая сбившееся дыхание, я неосторожно прикоснулась к двери и с воплем отдернула руку. Горячо! А дверь, словно издеваясь, заискрилась и вспыхнула, аки пионерский костер. Я отпрянула от нее, едва не налетела на последнюю ловушку и, наконец, затаилась у стены, неуверенно поглядывая на полыхающую дверь и соображая, как бы ее открыть.
Сама, разумеется, ничего не придумала, а Райлит — упорно молчала, как партизан на допросе. И свое молчание мотивировала тем, что раз я вляпалась — мне и карты в руки. А поскольку реальной опасности нет, она ничем помочь не может, увы и ах. Зараза такая, я те все припомню…
Время стремительно уносилось прочь, идей никаких не появлялось. Я изнервничалась и извелась так, что ко мне внезапно вернулась вредная привычка — отчаянно захотелось курить. К тому же, дверь с каждой минутой нагревалась все больше и больше, и жара в узком коридорчике стояла неимоверная. Аж влага, которая в изрядном количестве проникала в коридор, испрялась почти мгновенно. Нда. Давно я не ходила в баню… Еще бы березовый веник сюда, жбан воды, мыло, полотенце, а после — холодный дождик, под какой я после болота попала… Стоп! Я тормоз, товарищи, и это — диагноз.