Выбор варианта
Шрифт:
Больше всего мне понравилось то, что дом стоит слегка на отшибе от других особнячков. И среди богатых соседних домов он — самый скромный. Содержать и отапливать большой дом — дорого, да и ни к чему мне хоромы. Но хорошо, что здесь богатый район. В таких местах меньше шансов от хулиганов пострадать.
Ну, ремонт, конечно, нужен. И остекление вторым слоем поставить, и окно в рабочей комнате расширить. Но денег мне хватит.
И я, с помощью тирга Сейда, начала собирать все, что мне потребуется для ремонта.
Все же, есть большая разница, копишь ты на новые шторы, или имеешь денег достаточно, чтобы не выбирать подешевле, а купить то, что нравится! Если учесть,
Пробы варенья состоялись через девять дней. Как я и ожидала, больше половины горшков Литура испортились. Крышки у них повырывало на четвертый-пятый день и, из-за запаха браги, их унесли из кабинета. Оставшиеся семь горшков открыли. Мутное, откровенно некрасивое, есть можно, но… Варенье выкладывали в фарфоровые белые мисочки и эта сероватая масса смотрелась крайне неаппетитно. А потому, дорогой Литур, что пену — снимать нужно, мешать варенье — тоже уметь надо, а то все в пюре превратится.
Из моих горшков пострадали только два. Те, что были на меду и без ярги. Ну, тоже — вполне объяснимо. На меду я раньше никогда не варила. Может быть, просто недоварила, может, наоборот, передержала. Остальные порадовали содержимым так, что вскрыть лацита тиргус разрешил только по одному из каждой партии. Все оставшиеся сдали на хранение Тайве, главной поварихе замка.
— И смотри, ежели какой паразит откроет — лично отвечать будешь. Под замок поставь, в тот кут, где вино заморское хранишь.
Свои пятнадцать процентов я получила. Но теперь мне нужно было найти помещение, где сейчас будет проходить заготовка варенья, выбрать девушек для работы, рассчитать стоимость и составить рецепты. Скучать мне еще долго не придется.
Помещения мне вызвался показать тирг Сейд. Я выбрала старый дом на окраине города, во-первых, тут была вода, проточная и чистая. Во-вторых, помещение было не таким и маленьким, и в центре стояла длинная печь. На ней можно было готовить одновременно десятка полтора порций. В-третьих, в помещении было две отдельных комнаты. Одну из них можно превратить в склад для меда, сахара, ярги и прочего. Единственное, на чем я настояла — чистые платки и фартуки всем девушка, срочная побелка помещения и вычистить двор — я не собираюсь через эту лужу по гнилым доскам прыгать. Насыпать пару телег песка и сделать отводную канавку — и можно приступать к работе.
Первую пятерку девушек я обучала сама лично. И сразу выделила из них Майсу. Она вдова и постарше остальных, внимательная, рассудительная. Вот ее я и начала готовить в директора фабрики. Она должна понимать весь процесс, знать что и зачем делается, как соблюсти все рецепты и прочее. Закупками тоже будет ведать она. Мое дело — научить ее считать чего и сколько нужно.
Глава 37
После истерики меня мучило отвращение к себе и ко всему на свете…
Я её ударила! Вот прямо взяла со всей дури и вкатила оплеуху, да такую, что она на ногах не удержалась… Надо было придушить дрянь. Но за что вот это всё?!
Я никогда не была драчуньей, последний раз в жизни я подралась в конце первого класса, с Мишкой Кудровым… Если бы знала, что жизнь так повернется — с детства бы на какие-нибудь единоборства ходила! Ну и змеища она!
Поймала я на пакостях ее случайно. На четвертый день работы цеха, точнее, на четвертый вечер…
Одна из самых тихих работниц, слушала внимательно, старательно училась, никаких претензий. Чтобы не пускать в сех лишних людей, уборку производили сами, по очереди. Потом та, что убирал, запирала цех. Ей завтра нужно прийти на работу раньше всех и открыть замок на двери. В следующий день останется другая, и так, по очереди, все и будут убирать. Работу я организовывала в три смены, у горячих печей девушки уставали быстро, так что я придумала что-то вроде конвейера. Постояла у печи — пойди, почисти фрукты, почистила — иди, помой горшки перед тем, как их заполнять… Смена занятия позволяла не так сильно выматываться от жары. Но поскольку пока шло только обучение, то я присутствовала при всех операциях и за всеми наблюдала. Подсказывала, поправляла, учила считать, отмерять ингредиенты и проверять готовность… Да много там всяких мелочей, каждая из которых важна.
Эта Дойна не отличалась от остальных абсолютно, ну, может чуть симпатичнее была. Глаза — прямо как небо весеннее, и личико тонкое, кожа нежная. Волосы жидковаты были, но она их как-то так ловко укладывала, что ей шло. Косынка, которую я заставляла в цехе носить всех, ей не красила. Но ведь это только на работе, а так — красивая девушка.
Домой я всегда уходила одна из последних — так уж получалось. Здесь, в сехе, мне пришлось организовать еще одни весы. Благо, я прихватила образец — мешок с песком, выровненный по Эталону в самусе. И здесь перебрала не один десяток камней. Теперь в моем рабочем кабинете лежал очередной Эталон. Немного смешно называть этим словом чисто отмытый булыжник, но что есть — с тем и работаем. Сегодня я снова ушла уже в потемках и спохватилась только у замка. Я, пока еще, жила там — ремонт в моем доме только-только начали.
Я забыла в рабочей комнате пергамент с рецептурой. Замков там не было, мало ли что… Возвращаясь назад, в сех, я размышляла на тему, что, пожалуй, стоит организовать на рабочем кабинете что-то вроде сейфа. Можно даже и несгораемый попробовать сделать из интереса…
В сехе было пусто, все женщины уже разошлись, только в кладовке за закрытой дверью кто-то шуршал. Похоже, уборщица. Кто сегодня оставался убирать, я не знала. Зашла в кабинет, забрала со стола листы пергамента. Было у меня их несколько. На одном я вела подсчеты, чтобы узнать себестоимость продукта — из него вырастет цена. Их я вела местными цифрами. На втором я на русском записала рецепты и технологии, но мне нужен будет переводчик, которому я надиктую.
Скрутила пергаменты в трубку и, проходя мимо кладовки, заметила, что Дойна стоит у свежезакрытых горшков и держит в руках крышку…
Сперва я не поняла, что именно увидела и прошла несколько шагов мимо. Потом сообразила, что что-то не так и вернулась.
Она стояла спиной к приоткрытой сквозняком двери, открывала очередной горшок, на котором не успела застыть мастика из воска и что-то вливала в каждый горшок!
— Что ты делаешь?!
Она вздрогнула и уронила на пол миску с жидкостью, которую держала в руке…
— Дойна, что ты делаешь?!
А взгляд у нее был совсем не таким робким, как днем! Я посмотрела на пол — из миски растекалась лужа горячей мастики. Только она почти не прозрачная стала. Или это и не мастика вовсе? Но я ничего не понимаю — зачем?! Она открывала горшки, нарушала стерильность закатки и вливала внутрь дрянь?! Зачем? Они же испортятся все!
— Дойна, зачем ты это делаешь?
Она ухмыльнулась и подошла ко мне очень близко:
— Не тебе, чужачка, лезть в наши дела… Учить она вздумала, дрянь пришлая… Гулящая девка, а туда же — к тиргу рвется! Ты что думаешь…