Выбор воина (Витязь - 2)

Витковский Алексей

– Х-х-с-сс... Сорви... голова... это ты?
– Речь Косматого была еле слышной. После каждого слова его сотрясал кашель.

– Да, это я, Гюльви...

Видбьёрн вдруг напрягся в своих путах, словно пытаясь их разорвать.

– Останови их! Я не смог... Они знают...

Гюльви положил ему руку на плечо.

– Я убил их, Видбьёрн! Всех убил!

– Сколько?!
– Косматый закашлялся снова.
– Ск-коль-ко?!

– Пять... Их было пятеро.

– Нет!!! Семеро! Двое ждали здесь... Одного я убил... Но они одолели... Еще один ушел, когда выпытали про добычу и место... А второго хотели отправить, когда узнали...

что двое... и если дойдешь, то Хаген... пойдет по их следу...

Гюльви выругался. Косматый повис в путах. Сорвиголова перерезал ремни и уложил побратима на разложенную в углу постель. Видбьёрн тяжело дышал. Его кадык ходил ходуном. Гюльви огляделся в поисках питья и обнаружил кувшин, внутри которого оказалось пиво. Он приподнял голову Косматого и влил ему в рот несколько глотков. Тот откашлялся и, кажется, пришел в себя. Его пальцы сжали предплечье Гюльви. Сорвиголова наклонился к самому уху друга и тихо спросил:

– Что мне делать, Видбьёрн?

Тот понял правильно. Еще раз сжал руку и твердо произнес:

– Добей!

Гюльви кивнул, хотя Косматый не мог его видеть, и вытащил нож...

Некоторое время спустя Гюльви Сорвиголова несся на лыжах по ночному лесу, и на стволах деревьев плясали рыжие отсветы. Позади горело жарко и яростно. "Прости, друг, за погребение, не согласное с твоей верой, но если твой Бог столь велик и милостив, как ты рассказывал, то Он не обидится..."

Глава 6

Морской бой

...Встретились они на морских волнах,

И тогда сказал Ингкел:

– Да не свершится это,

И да не нарушится правда мужей,

Ибо вас больше!

– Не бывать ничему, кроме битвы!

Ответили ирландцы...

Из ирландской саги

– Паруса! Впереди паруса!!!
– Хирдман, сидевший в "вороньем гнезде" на верхушке мачты, свесился вниз, указывая рукой в северо-восточном направлении. Хаген, стоявший возле носовой фигуры своего драккара, прищурившись от ветра, посмотрел туда. Большая волна подняла корабль на своем пенном хребте, и зоркие глаза молодого вождя различили на грани окоема несколько пестрых пятнышек.

"Прав был Сорвиголова! Эти халогаландцы все же опередили нас!" Он, в свою очередь, указал кормчему в ту же сторону.

– Правь на паруса!!!
– прокричал он.
– Хирд, к оружию!

Воины бросились к скамьям, потянули из-под них кожаные чехлы с доспехами. Лязг, звон. На мачте подняли красный щит. Остальные драккары, завидев сигнал, тоже стали готовиться к бою.

– Хевдинг!
– Наблюдатель снова свесился со своего насеста.
– Они кого-то преследуют!!!

"Кого-то?!
– Хаген мрачно смотрел вперед, туда, где уже ясно видны были полосатые паруса кораблей халогаландских ярлов.
– Кого они еще здесь могут преследовать? Конечно, шнеккер отца!" Он вдруг вспомнил, как низко сидела в воде "Рысь", когда они шли вдоль берегов Биярмии. Сейчас на ней гораздо меньше людей, но на ходу она все равно тяжелее переполненных воинами "халогаландцев". Слишком велика добыча.

"Как бы кусок, который на этот раз отхватил отец, не оказался великоват!"

Хаген недолюбливал эту черту отцовского характера. Стурлауг был жаден, хотя и не скареден, - на воинов не скупился. Молодой вождь, которого хирдман только что открыто назвал хевдингом (будто отец уже умер!), прикинул, как он сам поступил бы на месте Стурлауга. Он стал бы прорываться домой мористее, вне видимости берегов, причем добычу оставил бы в укромном месте

на берегу, а с собой взял побольше воды и пищи и лишь малую часть сокровищ. А уж потом бы вернулся с большим хирдом и спокойно увез остальное. Отцу, наверное, такая мысль и в голову не пришла... Он выбрал самый сложный и опасный способ, из тех, что сулили хоть какой-то успех... И теперь он может потерять все.

Стурлауг в это время стоял на корме "Рыси" в полном вооружении и смотрел, как враги постепенно настигают его. Скоро проклятые воры смогут обстреливать его людей из луков, и тогда у него не останется почти никакой надежды. Хевдинг нахмурился. Что ж, он или спасется вместе с сокровищем, или пойдет с ним ко дну. Это самая большая добыча в его жизни, так пусть, если нет другого выбора, она станет последней.

Стрела свистнула и почти без всплеска ушла в воду рядом с бортом. "На излете. Но уже почти достают!" Стурлауг поднял щит, воины сгрудились за его спиной, готовясь к бою. Все испытанные в схватках, покрытые шрамами. Каждый успел за то время, что служит ему, обзавестись боевым снаряжением на зависть воинам других хевдингов. Среди тех, что преследуют их сейчас, половина - в простых кожаных куртках.

Новая стрела ударила в борт, рядом с тем местом, где стоял хевдинг. Стурлауг равнодушно проследил за ней, думая о своем. Да, его воины сильны! Они еще возьмут с врагов кровавую дань!

Стурлауг хмыкнул и крепче перехватил рукоять секиры. Уже скоро! За спиной заскрипел натягиваемый лук...

А ветер мчал над водой клочья облаков. И те неслись вперед, словно авангард наступающей армии, а на горизонте уже громоздились мрачной зубчатой стеной легионы тяжелых туч. И под ними почти незаметны были черные паруса драккаров Хагена. Зато яркие ветрила русов и полосатые полотнища халогаландских ярлов вдруг вспыхнули, словно подожженные случайными солнечными лучами, прорвавшимися через просвет в облаках. Но стена туч неумолимо приближалась, будто норовя подмять под себя пестрые паруса кораблей. Быть буре!

Когда на горизонте показались яркие пятна чужих парусов, на "Змиулане" проревел рог. Дружина бросилась к оружию. Сашка нырнул в стальную чешую кольчуги, нахлобучил подшлемник, сверху - шлем, пристегнул к поясу ножны с мечом. Щит привычно лег в левую руку, правая ухватила древко сулицы.

"Это ж надо! Еще год назад, так скажем, субъективного времени я так же привычно влезал в "чертову кожу"15, надевал унты, шлемофон, парашют, хватал планшет, пистолет и бежал к самолету! Какая все-таки уникальная скотинка человек, - ко всему приспособится... Расскажи мне кто год назад, что я упаду в море и окажусь в десятом веке от Рождества Христова... Послал бы на хрен или посмеялся, в зависимости от настроения... А вот теперь, спрашивается, кого и куда посылать? А смеяться что-то не хочется. Беспричинный смех перед боем - дурная примета..."

Тем временем семь лодей Ольбарда развернулись широким фронтом, и Сашкин "Медведь" оказался в середине. Крылья строя слегка выдались вперед. Слева "Пардус", справа "Змиулан". Сашка пробрался на нос своего корабля. С такого расстояния он без особого труда узнал кроваво-красный корпус Стурлауговой "Рыси". Она удирала полным ходом от драккаров под полосатыми парусами.

"Это, надо думать, ребятишки из Халоги, про которых Хаген рассказывал.
– Савинов, прищурясь, разглядывал чужие корабли.
– Идут бодро. Не видят нас, что ли? До нас же не больше десяти кабельтовых16! Да и паруса яркие..."