Выбор воина
Шрифт:
– Да что ты, друже, все вокруг да около ходишь? – перебила его Ярина. – Говори уж прямо: что за хворь во мне такая?
– Да вы не пужайтесь, Ярина Богдановна. Непраздная вы, хоть сами про то не ведаете! Вот уж двадцать седьмиц тому…
Тишина в горнице. Только сердце колотится неистово.
«Вот оно что! А я, глупая, думала…»
– Не верите?
– Отчего ж не верить, – медленно произнесла Ярина, – верю я… Даже более того скажу. Мнится мне, будто знала я все время, только слушать себя не хотела! Иль не могла, быть может… И ведь сходится все!
– Вот и ладно! – Рысенок будто бы вздохнул с облегчением. – Олександр Медведкович просил, чтобы побереглись
– Пускай не тревожится, идет спокойно. Дождусь я его и беречься стану пуще прежнего. А тебе спасибо, Рысеноче. Быть тебе дядькою при младенце!
– То для меня честь великая! – Дух стрелка поклонился. – А мне уж в обратную дорогу пора. Заждались меня там! А к вам, Ярина Богдановна, я наведаюсь еще, ежели вы не против.
Вестник опять поклонился земно и начал вновь одеваться пламенем. А потом вдруг отступил в темноту, вспыхнул раз и пропал. Только тени заметались по стенам. Ярина смотрела ему вслед и улыбалась.
«Вот и решилось все! Ну, теперь дождаться бы только!» Ей чудилось, будто видит она, как несется сквозь простор Прави белый кречет. Как расступаются перед ним золотые столпы и как близится с каждым мгновением тот день, когда возвратится ее любимый из похода. А они встретят его… Ярина и дитя, что ждет своего часа.
Глава 13
Штурм Ольденбурга
Улицы ждут начала беды,
Городу нужен сигнал,
чтоб исполнить приказ!
Дети смотрят в глаза новой войны.
Остановите нас!..
Пожары застлали горизонт черными дымными хвостами. Рать бодричей внезапным ударом смела саксов, не ожидавших нападения. Вагрия до самого Датского вала была освобождена от германцев. Войско саксов не успело собраться. Большая часть его оказалась заперта в Стариграде – Ольденбурге.
Город стоял на пологом холме, поодаль от морского побережья. С гаванью, которая, как и в Велиграде, располагалась в устье текущей со стороны города реки, Стариград соединял еще и глубокий, искусно прорытый канал, вода из которого питала ров вокруг внешнего обвода укреплений. Они представляли собой облицованный каменными плитами земляной вал с деревянными стенами наверху. Внутренний же обвод стен был полностью каменным.
«Крепкая фортеция!» – подумал Савинов, глядя на нее от опушки леса. Кругом стучали топоры и жалобно стонали стволы деревьев. Бодричи готовили осадный припас: тяжелые щиты, прикрывающие сразу несколько человек, тараны, фашины, чтобы забрасывать ров, и – венец осадной техники – пару подвижных башен с откидными мостками – для атаки на стену.
На вчерашнем совете было решено для начала предложить саксам убираться подобру-поздорову, даже и с оружием. Мстивой не хотел штурма: все-таки Стариград – его город. И разрушать его не с руки. А если саксы упрутся, предложить им Божий Суд. По трое поединщиков с каждой стороны. Если победят саксы, придется либо убираться прочь, либо штурмовать, что тоже неизвестно чем закончится. Ну а если победим мы, саксы дают заложников, в знак мира, и уходят добровольно…
Сашке этот план не нравился. Кто может заставить саксов сдержать обещание? Заложники? Вряд ли. Наверняка все равно придется штурмовать. Так уж лучше без проволочек.
Однако Мстивой решил по-своему.
Войско славян построилось в поле, перед речными воротами Стариграда. Саксы согласились на поединок! Трое на трое!
Ворота города
Саксы остановились на пригорке, неподалеку от стен. Поединок должен был произойти здесь. Им навстречу отправились группа воевод Мстивоя, он сам и Савинов, как союзник. Сейчас должны будут обсудить условия поединка, оружие, свидетелей, обмен заложниками.
Поднимаясь на пригорок, Сашка отчетливо увидел, что на стенах города собралось множество народу. «Болельщики», – подумал он…
Венценосный сакс шагнул навстречу князю и, величественным движением отбросив полу плаща, протянул руку…
Что-то звонко лязгнуло, и Мстивой пошатнулся, ухватившись за пробивший кольчугу на груди металлический штырь. Остальные саксы, мгновенно обнажив оружие, кинулись к князю, чтобы добить его. Венценосный молниеносным движением выхватил меч, ударил!
Клинки с лязгом столкнулись в воздухе. Сашка успел проскочить между мгновений, чтобы прикрыть Мстивоя. Тот пятился назад, и было совершенно непонятно, как он еще стоит на ногах!
– Предательство!!! – Бранивой с ревом обрушил секиру на голову одного из саксов. Другой подскочил сбоку… Сашка неистово рубился сразу с тремя нападающими, прикрывая отход князя… Воеводы, завывая волками, бросились в битву… Над полем взметнулся рев, как будто сама земля закричала, увидев рану молодого князя. Это рать бодричей, разъяренная предательством, пошла на приступ.
Вражеские клинки со всех сторон! Как медленно приближается помощь!
Сашка впервые сражался вот так, без возможности отступить, сманеврировать! Он должен прикрыть князя! Оружие венценосного взблескивает у самого лица. Удар! «Перо Ворона!» Отбив! «Меч в листве!» Копье пытается пронырнуть мимо, добраться до Мстивоя. Кисть сама проворачивается, крылом клинка ссекая наконечник. Стальная паутина звенит и завывает вокруг… У лица мелькает стрела… Со стены? «Целят в князя!»
Он удвоил скорость, хотя казалось – это уже невозможно. Та самая часть сознания, которая наблюдала за всем со стороны, вдруг отметила, что Савинов больше не отступает. Наоборот! Один из нападавших уже мертв. Богданов клинок отсек ему полголовы. Второй лишился кисти руки и пятится, надеясь оказаться подальше от смертоносных полукружий мечей. А венценосный еще сражается, но в глазах его стынет ужас, потому что проклятый венд не только отбивает все атаки, но еще и успевает сшибать в стороны стрелы, пущенные в князя со стены!
И когда противник уже рухнул с раскроенным черепом, Сашка не сразу остановился, потому что стрелы продолжали лететь…
Стариград взяли в тот же день. Бодричи настолько рассвирепели, что ничто не могло их остановить. Они лезли на стены, как муравьи, переливались через верх железным потоком и врывались в город.
Там сразу же что-то вспыхнуло: начался пожар… И резня. Саксов перебили всех до единого – не меньше трех тысяч человек, все взрослое население города. Женщин и детей, выживших во время резни, согнали на площадь. Сашка не совсем понимал, что с ними хотят сделать озверевшие воины. Перебить? Пересчитать по головам и погнать на рабский рынок в Хедебю, к датчанам? Ему совершенно не нравилось то, что произошло.