Выбор
Шрифт:
Шорак ожидал чего угодно, только не этого.
— Я должен рассматривать это как приказ?
— В таком случае не стоило бы приглашать вас сюда.
— А если я не соглашусь? И почему, собственно, я? Неужели нет в Человечестве связистов моей квалификации?
— Конечно, есть. Правда, тут нужен не просто связист, но связист, обладающий организаторским талантом и знающий специфику монтажа станций на новых планетах…
— Блок-станций.
— Да, конечно. Но так или иначе, замену вам найти будет не так уж трудно. Более того, рассматривалась не только ваша кандидатура.
— Прекрасно. В таком случае я отказываюсь. — Шорак встал. — Я могу
— Да, конечно. Но мне хотелось бы попросить вас…
— О чем?
— Чтобы вы не отказывались сразу. Подумайте, хотя бы сутки подумайте, а потом скажите мне свое решение. Согласны.
Будь на месте Баглай кто-нибудь другой, Шорак, не задумываясь, ответил бы категорическим отказом. Будь на этом месте старик Самохвалов… Но старик Самохвалов не стал бы просить. Да ему и не пришло бы в голову предлагать Шораку такое. А Баглай попросила, и она была не только председателе Совета, она была еще женщиной, кареглазой девочкой, и Шорак не смог ответить ей так, как ответил бы Самохвалову.
— Хорошо, — сказал он. — Завтра я отвечу вам. Но…
— Не надо, — мягко попросила Баглай. — Не торопитесь. Пождем до завтра. Вы заночуете в поселке? — Она имела в виду поселок Совета.
— Да, — ответил Шорак. — У Штуба.
— Он на Ксении.
— Жаль. — Ну и компьютерная же у нее память! Ведь не может же быть, чтобы со всеми она была на короткой ноге… — Ну да знакомых у меня много.
— Хорошо, — улыбнулась она. — До завтра, доктор Шорак!
Шорак вышел, напоследок еще раз скользнув взглядом по стереопортрету на столе. Кто же это? И только часа два спустя, обедая (или ужиная? Вечная эта неразбериха со временем…) в кафетерии Совета, вспомнил вдруг. Бовт. Ну конечно же, это был Борис Бовт. Вот, значит, чьим примером она вдохновляется! Что ж, нынешнее время не проще того. Шорак впервые ощутил какой-то проблеск симпатии к Баглай.
Воспользовавшись случаем, он заглянул в отдел снабжения к Познанскому, и тому пришлось-таки развязать свой рог изобилия, из которого в адрес Базы на Рионе-III посыпались давно обещанные, но в силу самых объективных причин так и не отправленные инверторы для корабельных станций АС-связи, скраттеры для локационных установок, — словом, все, чего Шорак добивался последние полгода. Значит, не так уж не прав Густав, настаивая на регулярных вояжах в Совет. Что ж, примем к сведению.
Не обошел он вниманием и Информбюро Совета, где полностью исписал две катушки стилографа, а заодно просмотрел все касавшееся проекта «Стеллатор».
Проект был задуман с размахом. Базой для его осуществления послужили разработки Объединенного института эмбриотехники и биотехнологии. Когда стало возможным создание механозародышей достаточно сложных структур, Горский предложил разработать зародыш приемопередающей блок-станции ТТП. А когда через пять лет разработка была завершена, выступил в Совете Астрогации с докладом, в котором предложил создать специальный флот, состоящий из беспилотных аутспайс-гораблей, которые будут по определенной программе посещать звездные системы и сбрасывать на планетные тела механозародыши приемопередающих блок-станций ТТП. Таким образом, исчезнет необходимость в любых пилотируемых полетах. Более того, каждый год к системе ТТП будет подсоединяться несколько новых планет, так что Человечество вряд ли сможет даже оперативно изучить и освоить их.
Проект был принят с малосущественными дополнениями. От этого удара Звездный Флот оправиться уже не смог. Он был обречен, и все знали это.
И
Никого из знакомых в поселке не оказалось. В гостинице Совета мест не было: шло какое-то совещание специалистов-телетранспортировщиков. Впрочем, для Шорака номер все же нашелся: к людям Звездного Флота сейчас отношение было даже более внимательным, чем в те времена, когда Флот был самым популярным поприщем, привлекавшим к себе чуть ли не всю молодежь. Так участливы здоровые к смертельно больным…
До вечера еще оставалось время, и Шорак хотел было слетать в Академию Астрогации, но передумал. Ведь и там сейчас почти все занимают отделения телестранспортировки, а пилотские, астрогаторское и другие, непосредственно связанные с подготовкой специалистов Флота, ужаты до минимума. И то верно: дефицита в специалистах на Флоте сейчас нет…
Самое обидное, что работа-то интересная! Больше: ничего подобного коммутационной станции ТТП Человечество еще не знало! Но зачем, зачем требуют от него предательства? Ведь уйти с Флота сейчас — значит предать его.
Внезапно Шорак ощутил усталость. Словно откатилась волна, оставив его бессильно распластанным лежать на песке. И то сказать, ведь он уже больше двадцати часов на ногах…
Он пошел к себе в номер и лег. Но сна не было. Промаявшись с час, он встал, набрал заказ, вынул из шкафчика продуктопровода два стакана и, подождав, когда чуть спадет темно-коричневая пена, проглотил горьковатый морфеофоб, запив его изумрудно-зеленым, прохладным синтом. Потом он принял душ. Привычного полотенца, правда, не нашлось, и ему пришлось минут пять прокрутиться перед раструбом пневматического, что если и не испортило удовольствия, то, во всяком случае, ослабило его.
Зря он все-таки уступил этой… председательнице. Нужно было сразу отказаться, отсечь саму возможность продолжения разговора и вернуться к себе, на Рион-III, и там спокойно готовиться к очередному рейсу. Стоп! С каких это пор «спокойно» стало его любимым словом? А ведь давно уже. С тех самых пор, как он понял, что живет под дамокловым мечом ТТП.
До чего же все сложно в этом мире! И пожалуй, самое страшное — его быстрая изменяемость. Человек не успевает за ней. Он меняется медленнее, чем облик мира. Потому-то Шораку и нравится старая, пережившая века архитектура Совета Астрогации. Потому-то и отсиживается он на Рионе-III, самой удаленной Базе Пионеров, ибо туда изменения приходят позже, пусть немного, но позже, и он имеет несколько лет форы. Но сколько же можно отступать?
Шорак вышел на балкон. Днем отсюда открывался прекрасный вид на озеро и парк. Но сейчас было темно, только проступали в небе звезды, да внизу, не то на воде, не то на берегу, мерцали какие-то неясные огоньки. Земные звезды. Шорак стоял, облокотившись на холодные перила, и смотрел туда, где над самым горизонтом не столько виднелась, сколько угадывалась маленькая звездочка — солнце Риона-III. Четыреста сорок семь светолет. И сегодня утром он был еще там… Слава тебе ТТП!
А Флот умирает. В сущности, уже умер, обреченный жестокими законами технического прогресса. То, что делают все они теперь, — попытки гальванизировать труп. А от этого первую очередь им самим.