Выбрать волю
Шрифт:
— Прекрасного, умного, занудливого анжельца, — покивал для веса головой Грэхард.
Она лучезарно улыбнулась; он поцеловал её напоследок и ушёл.
Интермедия
Утренний совет в Среднем дворце всегда проходил по примерно одинаковому сценарию.
В просторном кабинете с несколькими столами собирались сановники. Отдельная кучка министров — более или менее постоянное «ядро». Отдельная кучка чиновников — её состав зависел от характера рассматриваемых вопросов.
Обычно за четверть часа до начала все уже были на месте и ожидали владыку.
Тот врывался точно с боем часов и занимал своё почётное место на возвышении. За ним располагалась стража, по правую руку — секретарь, по левую — канцлер.
Дерек обычно тихарился где-то в тенях на периферии, следя за тем, чтобы вовремя подавились все нужные для обсуждения документы или материалы.
В этот день в числе особо приглашённых выделялся его благолепие — именно он заявлял наличие серьёзной проблемы — а среди чиновников замешалась пара-тройка священников.
Речь шла о блаженном Ире — дурачке при главном храме Небесного. Приблудив туда лет пять назад, Ир стал привычным атрибутом главной площади и пользовался большим авторитетом в народе. Считалось, будто бы он был пророком, и, помимо того, мог призывать гнев Небесного на закоренелых грешников.
Его благолепие, как глава совета Небесного, ныне донёс до сведения владыки о проблеме, связанной с блаженным. В последнее время он взялся проповедовать, что над грозным владыкой Ньона сгущаются тучи, и тому следует основательно покаяться в своих злодеяниях, чтобы миновать беды.
Ира пытались вразумить — и сам его благолепие, и главный священник, и другие представители клира. Но блаженный в священном экстазе возглашал, что является гласом Небесного, и потому земные авторитеты не заставят его умолкнуть и предать истину.
Выслушав суть проблемы, Грэхард сделал недовольный жест рукой. Привычный расшифровывать его настроения канцлер склонился в поклоне и озвучил:
— Подготовить приказ о казни?
Идея владыке явно пришлась по душе, но он степенно провозгласил, что хочет услышать мнения советников.
Те, как водится в любом совете, незамедлительно разделились на два лагеря. Первый из них, возглавляемый самим канцлером, поддержал идею с казнью. Второй, в котором главную скрипку играл младший Треймер, полагал казнь блаженного ходом ошибочным:
— Авторитет его в народе весьма высок, — холодно вещал Треймер, прожигая противников своим фирменным пронзительным взглядом. — Демонстративная казнь вызовет волнения.
— И что же, потакать его ересям? — раздражился главный священник. — Он не внемлет вразумляющим гласам!
С десять минут полюбовавшись склокой в совете, Грэхард прервал галдёж резким жестом и холодно вопросил:
— Треймер, и что ты предлагаешь?
— Тайное убийство, — пожал плечами тот, как будто озвучивал самую очевидную идею на свете.
— Ну конечно! — возмутился канцлер. — И никто не догадается, кто и зачем его убрал! После таких-то речей!
Все священники согласно закивали.
— Ну пусть не тайное, — безразлично согласился Треймер, под взглядом которого канцлер не ёжился только ввиду длительной привычки. — Пусть его убьют открыто, при свидетелях. За что-то очевидное. Кому он там ещё успел напророчить?
Его благолепие зарылся в свои бумаги и доходчиво предоставил отчёт, кому и что в последнее время пророчил Ир.
Грэхард, чем больше слушал этот список, тем больше усмехался, — блаженный не разменивался по мелочам, и напророчить успел всем и много. Кто богатства неправедная нажил, кто образ жизни разгульный вёл, кто совесть и честь предков забыл... Его послушать — так весь Ньон дружно шествует в преисподнюю, гремя своими грехами на весь мир.
Проблема в том, что кто же захочет ронять свой престиж, прилюдно убивая популярного в народе блаженного?
— Тут лучше какого-нибудь фанатика выбрать, — назидательно поднял палец главный священник. — Чтобы за ересь, значит, положил.
— А что, он там и ересь провозглашает? — оживился Треймер.
Священники переглянулись и вздохнули. Припомнить сходу они ничего подобного не могли.
— Устройте давку, и пусть его затопчут, — лениво предложил начальник столичной стражи.
Этот план вызвал максимальное оживление, пришёлся всем по душе и тут же был принят к исполнению.
Глава четвёртая
Следующее библиотечное утро началось для Эсны с улыбающегося бодрого Дерека.
— Проницательный дознаватель прибыл в распоряжение солнечной госпожи! — весело отрапортовал он, козыряя, но тут же снизил градус пафоса деланно смущённым: — Правда, совершенно не знаю, что именно я должен дознавать.
С улыбкой Эсна ввела его в курс дела. Дерек сразу же деловито прошествовал в архив, где одной рукой уверенно выудил тот самый фолиант, с которым она уже намучилась, а другой — извлёк какие-то бумаги и писчие принадлежности, чтобы сразу приступить к работе. Распахну шторы, чтобы впустить больше света, он устроился за работу.
Бегло пролистывая явно знакомый ему труд, он и не подумал отвлечься от болтовни.
— Скажи мне, солнечная, — лукаво поинтересовался он, — как ты проскочила мимо Чейнера? Бедолагу после такого провала чуть не сослали на дальние рубежи, мы с капитаном еле отстояли.
Эсна пристыженно покраснела: до неё только сейчас дошло, что её вчерашняя выходка могла дорого стоить часовому, мимо которого она так успешно прошмыгнула вниз.
Сперва смущаясь, она принялась рассказывать о своём приключении. Дерек почти сразу отвлёкся от своего исследования, облокотился подбородком на ладонь и вставлял вопросы и восклицания столь уместно, что она даже вскочила из-за стола, в лицах изображая свои похождения и в красках описывая, как вылавливала князя.