Выплата
Шрифт:
— А потому, что ответов никаких не получаю! — что-то меня несет. То ли в коньяке дело, то ли в давно накопившемся раздражении. — Я на АЭС жизнью рисковал, и здесь мне чуть шею не свернули! А вы держите меня за дурачка, используете втемную! Тайны все эти сраные, намеки загадочные! Достало!
— А ведь это счастье твое, Саша, что я тебя за дурачка держу, — медленно, вкрадчиво говорит Юрий Сергеевич. — Поэтому, например, не привлек к ответственности за убийство Сухомлинова на АЭС. Хотя ты действовал вопреки моему приказу, о котором прекрасно знал.
— А что я должен был сделать? Сухомлинову этому талоны на усиленное питание выписать? В тридцати
— На предохранителе. Этот лох педальный в тебя не попал бы. Он и стрелять-то не умел.
— Этого мы не знаем. И тогда тем более не знали. Может, он год стрелковой подготовкой занимался. Что я должен был сделать — позволить себя убить?
— Ты прав, о Сухомлинове мы многого не знаем. А вот о тебе — знаем. Например, знаем, что ты стрелять умеешь. И что ты стрелял на поражение. В единственного, между прочим, человека, который мог бы что-то нам сообщить о Кукловоде и его методах. Так что если мы начнем всерьез искать тут вражескую агентуру, Саша, то как бы тебе с твоим наркоманом-командиром первыми не попасть под раздачу…
— В смысле — «наркоманом»?
— А ты не знал? У Ветра целая лаборатория в комнате, он себе какие-то коктейли колет, якобы для здоровья. Давно пытаюсь медслужбу на него натравить, но никому-то наш золотой командир не подотчетен… Ладно, не суть важно сейчас. Как говорится, главное в следственных действиях — не выйти на самих себя.
— Это ваши проблемы, и не делайте их моими — не получится. Я на АЭС действовал исходя из обстановки. Вы можете отстранить меня, можете закрыть, но навешивать на меня свои мутные внутриведомственные разборки я не позволю. И становиться в них разменной картой я не намерен. Вы обязаны выяснить, кто пытался меня убить. Сами только что сказали — у вас есть методики допроса!
— И как будет выглядеть, если я запрошу их применение не к какому-то там тренеру, а ко всем членам Штаба подряд, включая руководство?
Удерживаю готовый сорваться ответ — цензурных слов в нем было бы немного. Понятно, что следствие с применением спецприемов внутри собственного Штаба означает для Юрия Сергеевича конец карьеры. Независимо от результатов. И ясно-понятно, что ради своей сраной карьеры этот дядька не глядя пожертвует и моей жизнью, и сотнями других. Но поимка Кукловода или его агента… эти люди едва не взорвали ядерный реактор. Неужели для Юрия Сергеевича карьера важнее?
Наверно, да. Наверно, он не оказался бы на своем посту, если б хоть что-то в этой жизни было для него важнее, чем карьера.
— Наконец-то ты успокоился и взял себя в руки, Саша, — Юрий Сергеевич качает головой. — Думал, так и будешь истерить, как институтка, увидевшая мышь. Не впервые уже разбрасываешься обвинениями, которые могут дестабилизировать работу Штаба. Но я отнесусь с пониманием — все-таки это тебе адская японская машина чуть шею не свернула.
— Не надо этих манипуляций! Я на такое не ведусь. В ваши междоусобицы я не лез, пока то напрямую не затронуло мою безопасность. Как вы намерены ее обеспечивать?
Юрий Сергеевич с полминуты барабанит пальцами по столу, задумчиво глядя в окно, потом снова поворачивается ко мне:
— Здесь тебе нет никакого смысла оставаться, Саша. Слишком много способов тебе кирпич на голову уронить. Но не переживай, есть у нас и резервные базы…
— И какие гарантии будут там? Если кто-то смог проникнуть в эту сеть, и вы не знаете, каким образом это было сделано — что помешает тем же людям точно так же добраться
Юрий Сергеевич не находится с ответом… но он же и не пытается разговаривать со мной начистоту. Такое впечатление, что он мысленно перебирает карточки с репликами «поставить на место зарвавшегося сотрудника», и ни одна ему не подходит.
Будем закреплять захваченные блицкригом позиции:
— Значит так. Я готов рисковать жизнью, входя под купол реактора — не ради вас с вашими ведомственными интересами, а чтобы защитить людей, которые могут пострадать. И когда выяснилось, что угроза реальна, я ни слова не сказал против того, чтобы отложить свою жизнь на потом и оставаться здесь, в полной готовности действовать в любую минуту. У меня свадьба сорвалась из-за этого — но это лишь мои проблемы. Вот только рисковать головой из-за ваших служебных разборок я не намерен. Мертвый свободный от Дара никого не остановит, ничего не предотвратит, никого не спасет.
— Саша, я никак не могу понять, чего ты добиваешься?
Юрий Сергеевич беспомощно разводит руками. Предполагается, что я должен ощутить к доброму дядьке сочувствие — ишь, непросто ему с капризным сотрудником — но на меня эти манипуляшки не действуют.
— Не можете обеспечить мне безопасность здесь — верните меня домой. Дома, как говорится, стены помогают. Я буду в привычной среде, в окружении проверенных временем людей. Там до меня добраться сложнее будет. А доставить оттуда вы меня сможете куда угодно — это мы уже проверяли. Не переживайте, на связи буду круглосуточно. И тренировки не брошу — только никаких больше новомодных тренажеров, старая — добрая механика. Случится Прорыв — все брошу, буду где нужно, заткну собственным телом. А из-за ваших подковерных игр я в петлю лезть не намерен. У меня все.
— Ну раз ты так ставишь вопрос, Саша… Что же, ты не оставляешь старику выбора. Отправишься домой сегодня же.
Вот жеж… Не ожидал, что старый фээсбэшник так легко согласится. Ясно-понятно — Юрий Сергеевич чего-то не договаривает. Это как минимум. Но важно сейчас другое.
— Олег тоже отправляется домой.
— А что Олег? — фээсбэшник картинно разводит руками. — На Олега-то твоего никто не покушался! Он отлично себя здесь чувствует. С ребятами вон задружился. Пусть себе тренируется спокойно. Он — здесь. А ты — дома. Продолжай тренировки, будь на связи, а в остальном — занимайся своими делами. Спокойненько, без суеты, без лишних движений. А главное — без болтовни, понимаешь меня? Телефон ни днем ни ночью не выключай ни на секунду. А за братом твоим я присмотрю, все с ним нормально будет. Понял меня, Саша?
Чего уж тут не понять? Лучше б прямо сказал — мой брат будет заложником. Гарантией моего молчания и правильного поведения.
— А крысу, которая окопалась в Штабе, я вычислю, — в голосе Юрия Сергеевича опять прорезаются интонации заботливого дядюшки. — Ты, Саша, за это не переживай. Есть у нас… разные методы, и без привлечения сторонних экспертов можно обойтись. А ЧП с тобой дает повод все плотненько взять под контроль. Так что если сам Кукловод или его пособники действительно здесь — оно даже к лучшему. Мы их свяжем по рукам и ногам. Никаких больше отпусков, секретных линий, саботажа приказов… без моего ведома никто даже пернуть не сможет. Так что если Прорывы еще и будут, то по крайней мере отсюда управлять ими станет… затруднительно. Хотя, повторяю, все это вилами по воде писано. Ну да я разберусь. А ты выезжаешь через четверть часа.