Выплата
Шрифт:
Вон оно что — Рязанцев кое-что знает обо мне, однако явно не все.
— Я верю тебе, Павел Михайлович. Потому не буду использовать Дар. Нет в том нужды.
— Что же, как знаешь… Дело твое. Я только хочу, чтобы претензий ко мне больше не было.
— У меня нет к тебе претензий.
Рязанцев, присербывая, отхлебывает виски. Повисает пауза. Похоже, хозяин дома спецом мне нервы мотает. Не выдерживаю:
— За мной должок, как договорились. Сейчас стребуешь или на потом отложим?
— Жизнь — штука непредсказуемая, Саня… как говорили древние, фортуна переменчива. Так что не будем откладывать
— У тебя что-то пропало?
По жирному лицу Рязанцева пробегает рябь. Речь странно замедляется. Неужто этот стальной крокодил… колеблется?
— Получается, так. Пропала папка одна… Там учредительные документы на пару офшоров, договора всякие… В общем, не бери в голову — не твоя печаль; скажи «Кипр», кому надо, тот поймет. Бумаги нужные, но проблема даже не в том, что они пропали. Проблема в том, что я знаю, кто их взял. И ребята твои тут не помогут. Дина если что прячет, то только она и может это найти — такой ей вышел Дар.
— Дина?
— Моя дочь.
Рязанцев делает долгий глоток виски. Я молчу. Чего тут скажешь…
С Диной я общался один раз меньше года назад и не сказать, что был очарован. Рязанцев тогда подрядил нас найти дорогущую антикварную скрипку, которую Дина сама же и спрятала — выступать, видите ли, не хотела… Тогда она произвела впечатление донельзя испорченной девчонки, причем не такой уж юной. Лет двадцать семь ей — поздновато уже для подростковых закидонов. Помню, меня поразило, как вульгарно она разговаривала — почти как наш Виталя, но с его анамнезом простительно, и он все-таки работает над собой; а Дина, казалось бы, должны была получить приличное образование. Пороли ее мало в детстве, вот что.
— Никакого давления на Дину я не допущу, — говорит наконец Рязанцев. — Ни финансового, ни прочего. Ее надо просто убедить вернуть документы. Потому что если она этого не сделает… тогда все не имеет смысла. И не в документах тут дело. Потому я обратился именно к тебе. Со мной Дина не разговаривает. С теми, кого я посылаю — тоже. А вы вроде неплохо поладили, когда искали скрипку.
Так что это, мне предлагается стать нянькой для избалованной мажорки? В самом деле никакого криминала, у Штаба претензий не будет… Рязанцева даже жаль, хоть он и тот еще рептилоид. Но как я уговорю эту Дину вернуть бумаги, черт возьми? Мы и виделись-то всего один раз, и вроде бы не особо друг другу понравились.
— Я рад бы помочь, правда. Но я же сыскарь, никакой не психолог…
— Знаешь, сколько этих дармоедов у Дины перебывало? По тарифам топовых эскортниц, между прочим. Толку с них… Дина над ними просто издевается. А я понять не могу — ну чего ей надо? Я все предлагал: хочешь учебу в любой Сорбонне, или бизнес свой, или карьеру в «Газалмазе» — ничто ей не угодно, всем брезгует. Хочешь, говорю, замуж выйти хоть за принца крови? В Европе много мелкотравчатых принцев, нашлась бы пара-тройка и на мой бюджет. Все бесполезно. Только хмыкает и запирается у себя, мультики дурацкие смотрит…
— Так, может, ей не принц дисконтный нужен, а просто нормальный парень?
— Так разве ж я против? — в голосе Рязанцева прорезается что-то,
Неужто в этой рептилии есть что-то человеческое? Я был уверен, что у Рязанцева все в этой жизни под контролем, а, оказывается, он не имеет власти над собственной дочерью. Странно это. Должны же быть методы воздействия — ну не такие, конечно, как с полудурком Фаридом, но все-таки… Возможно, за этим стоит история, которой я не знаю. И что-то мне подсказывает, что история эта скверно пахнет. Не особо, честно говоря, охота в это влезать — у меня и своих проблем выше крыши. Но хотя бы не попробовать вернуть долг будет не по понятиям.
— Ситуация сложная, Павел Михайлович. Но ты же понимаешь, что я не кандидат тебе в зятья? Вчера женился…
— Да сколько уж было тех кандидатов в зятья… А ты, Саня, человек нормальный, без закидонов. Вдруг у тебя получится установить с Диной контакт… Я же твою семейную проблему решил. Может, и ты мою решишь…
Что-то все же и в Рязанцеве есть человеческое. Но что такого я могу сказать избалованной девице, чтобы примирить ее с отцом?
Сказать, пожалуй, ничего такого особенного не могу. А вот если кое-что показать… попытка не пытка.
— Я ценю твое доверие. Обещать ничего не стану, сам понимаешь. Но что в моих силах, то сделаю. За Диной заеду завтра вечером. Нужно подготовить кое-что…
Глава 12
Полчаса до весны
Апрель 2030 года
Телефон мигает желтым — вызов из Штаба, но не экстренный. Принимаю звонок:
— Слушаю.
— Приветик, Саша. Это Алия, — щебечет динамик. — Слушай, я тут поковыряла твою проблемку… В общем, у Дины Рязанцевой классическая картина расстройства привязанностей на фоне…
Решительно прерываю этот поток слов:
— Аля, во-первых, здравствуй. Во-вторых, спасибо, что пытаешься мне помочь. Я это ценю. Однако помощи твоей я не просил. Потому что не нуждаюсь в ней. Справлюсь сам. Спасибо за предложение.
— О, ну я рада, что у тебя все под контролем, — в голосе Али будто и нет никакой обиды.
Аля, наверно, могла бы подсказать пару эффективных приемчиков, но оказаться в долгу еще и у нее я не хочу — не доверяю ей. В лицо она мне улыбается, вся такая миленькая — а за моей спиной льет Олегу в уши, что я его все эти годы абъюзил и харрасил, и вообще во мне причина всех его проблем. Главное, если так подумать, в чем-то Аля даже права — иногда я действительно перегибал палку… Но ведь всякая ложь на девяносто процентов состоит из правды, это еще Геббельс писал; вопрос, под каким углом эту правду развернуть. В общем, не хочу допускать эту манипуляторшу до своих дел, даже вот так опосредованно.