Выпуск 1. Том 1
Шрифт:
— Но я все равно не понимаю, почему Инглторп не уничтожил письмо. Возможностей у него было предостаточно.
— Ошибаетесь, друг мой. Я позаботился, чтобы он не смог этого сделать.
— Но каким образом?
— Помните, как я бегал по дому и рассказывал каждому встречному о пропаже документа?
— Да, я вас еще упрекнул за это.
— И напрасно. Я понимал, что убийца (неважно, Инглторп или кто-то другой) спрятал украденный документ. После того, как я рассказал о пропаже, у меня появилась дюжина добросовестных
— Но почему это не сделала мисс Ховард?
— Мисс Ховард? Да она и не подозревала о существовании письма. За Инглторпом постоянно следили, к тому же, они разыгрывали взаимную ненависть, поэтому уединиться для разговоров было очень рискованно. Инглторп надеялся, что сможет в конце концов сам уничтожить письмо. Но я не спускал с него глаз, и Альфред решил не рисковать. Ведь несколько недель в вазу никто не заглядывал, вряд ли заглянет и впредь.
— Понятно. А когда вы начали подозревать мисс Ховард?
— Когда понял, что она лгала на дознании. Помните, она говорила о письме, полученном от миссис Инглторп?
— Да.
— А теперь вспомните, как выглядело письмо.
— Ничего особенного я не заметил. Письмо как письмо.
— Не совсем, друг мой. Как известно, почерк у миссис Инглторп был очень размашистый, и она оставляла большие промежутки между словами. Однако дата на письме — «июль, 17» — выглядела несколько иначе. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Честно говоря, нет.
— Хастингс, письмо было отправлено седьмого июля, то есть на следующий день после отъезда Эвелин, а мисс Ховард поставила перед семеркой единицу.
— Но зачем?
— Я тоже задавал себе этот вопрос. Зачем мисс Ховард понадобилось подделывать дату? Может быть, она не хотела показывать настоящее письмо от 17 июля? Но по какой причине? И тут мне в голову пришла любопытная мысль. Помните, я говорил, что надо остерегаться людей, которые скрывают правду?
— Да, но вы же сами указывали на две причины, по которым мисс Ховард не может быть убийцей.
— Хастингс, я тоже долгое время не мог в это поверить, пока не вспомнил, что мисс Ховард — троюродная сестра Инглторпа. И что, если она не убийца, а сообщница убийцы? Если предположить, что преступников двое, то становится понятной ее бешеная ненависть к Инглторпу: под ней Эвелин скрывала совсем иные чувства! Думаю, их роман начался задолго до приезда Инглторпа в Стайлз. Тогда же в голове у мисс Ховард созрел коварный план: Инглторп женится на богатой, но недалекой хозяйке поместья, глупая старуха делает его своим наследником, затем ей помогают отправиться на тот свет, а влюбленная парочка отправляется на континент, где до конца своих дней ведет безбедное существование.
Казалось, все предусмотрено. Пока Инглторп отмалчивался на дознании, она возвращается из Миддлинхэма с полным набором улик против Джона Кавендиша. Никто за ней не следит, и мисс Ховард спокойно подкидывает стрихнин и пенсне в комнату Джона, затем кладет черную бороду на дно сундука, справедливо полагая, что рано или поздно эти улики будут обнаружены.
— Не понимаю, почему они решили сделать своей жертвой Джона? По-моему, было бы гораздо легче все валить на Лоуренса.
— Правильно, но так получилось, что подозревать стали именно Джона Кавендиша. Поэтому нашей парочке выбирать не пришлось и, чтобы у следствия отпали последние сомнения, мисс Ховард подкидывает яд и пенсне в комнату Джона.
— И все равно, я думаю, легче было бы обвинить Лоуренса. Он вел себя очень странно.
— Не уверен. Кстати, вы поняли причину его необычного поведения?
— Нет.
— Все очень просто: Лоуренс был уверен, что убийца — мадемуазель Цинция.
— Цинция?
— Да-да, Хастингс, именно Цинция. Я тоже ее сначала подозревал и даже спрашивал Уэллса, не могла ли миссис Инглторп объявить наследником не члена своей семьи. А вспомните, кто приготовил порошки бромида? А ее появление в мужском костюме на маскараде! Тут было над чем призадуматься, Хастингс!
— Пуаро, мне решительно надоели ваши шутки!
— Я вовсе не шучу. Помните, как стоя у кровати умирающей миссис Инглторп, вы заметили, что Лоуренс страшно побледнел?
— Да, он не мог оторвать взгляд от чего-то.
— Совершенно верно, Лоуренс заметил, что дверь в комнату мадемуазель Цинции не была закрыта на засов!
— Но ведь на дознании он утверждал обратное.
— Это и показалось мне подозрительным. Как выяснилось, мсье Лоуренс просто выгораживал мисс Мердок.
— Но зачем?
— Потому что он в нее влюблен.
Я рассмеялся.
— Вот здесь вы ошибаетесь. Я знаю точно, что Лоуренс не любит Цинцию, более того, он ее старательно избегает.
— Кто вам сказал?
— Сама мисс Мердок.
— Бедняжка! Наверное, она была сильно расстроена?
— Напротив, Цинция сказала, что это ее не волнует.
— В таком случае, друг мой, вы плохо знаете женщин. Можете быть уверены, что и она влюблена в Лоуренса.
Я снисходительно посмотрел на Пуаро, но промолчал.
— Странно, что вы не заметили этого сами. Каждый раз, когда мисс Мердок разговаривала с его братом, на лице Лоуренса появлялась кислая мина. Он сам себя убедил, что Цинция влюблена в Джона. Увидев незапертую дверь, мсье Лоуренс заподозрил самое худшее. Миссис Инглторп была явно отравлена, а ведь именно Цинция накануне провожала ее наверх. Чтобы предотвратить анализ остатков кофе, он наступает на чашку каблуком и позже, на дознании, пытается убедить присяжных, что никакого отравления не было.