Выпуск 1. Том 1
Шрифт:
– Что же именно, мсье Реймонд?
– Да как я уже сказал, пустяки, в сущности: я запутался в долгах, и это наследство оказалось весьма своевременным. Пятьсот фунтов полностью выводят меня из затруднений, и даже еще кое-что остается. – Он сообщил это нам с виноватой улыбкой и той милой откровенностью, в которой таился секрет его обаяния. – Понимаете, как это получилось. Трудно признаваться полиции, что тебе отчаянно нужны деньги. Бог знает, что они вообразят! Но я вел себя как болван: ведь с без четверти десять я был с Блентом в бильярдной, так что у меня железное алиби и бояться мне нечего. Но после вашего
– Вы очень мудрый молодой человек, – сказал одобрительно Пуаро. – Когда от меня что-нибудь скрывают, я начинаю думать, что это что-то скверное. Вы поступили правильно.
– Я рад, что очищен от подозрений, – рассмеялся Реймонд. – Ну что ж, пойду.
– Так вот, значит, в чем дело, – заметил я, когда дверь за ним закрылась.
– Да, – согласился Пуаро, – пустяк, но не будь он в бильярдной – кто знает? В конце концов, столько преступлений совершалось ради куда менее значительных сумм, чем пятьсот фунтов! Все зависит от того, сколько человеку нужно. Все относительно, не так ли? Вам не приходило в голову, мой друг, обратить внимание на то, сколько людей обогатилось со смертью мистера Экройда? Миссис Экройд, мисс Флора, мистер Реймонд, экономка – словом, все, кроме майора Блента.
Он таким странным тоном произнес это имя, что я удивился.
– Я не совсем вас понял, – пробормотал я.
– Двое из тех, кого я обвинил в скрытности, уже сказали мне правду.
– Вы думаете, майор Блент тоже что-то скрывает?
– Тут уместно вспомнить одну поговорку. Недаром говорят, что каждый англичанин всегда скрывает одно – свою любовь. Но майор Блент, как бы ни старался, ничего скрыть не умеет.
– Иногда, – сказал я, – мне кажется, что мы поспешили с одним заключением.
– С каким же?
– Мы решили, что тот, кто шантажировал миссис Феррар, непременно является и убийцей Экройда. Может быть, мы ошибаемся.
– Очень хорошо, – энергично кивнул Пуаро, – я ждал, не выскажете ли вы такого предположения. Конечно, это возможно. Но нам следует помнить одно: письмо исчезло. Хотя, как вы и говорите, отсюда необязательно следует, что его взял убийца. Когда вы нашли тело, письмо мог незаметно взять Паркер.
– Паркер?
– Да, я все время возвращаюсь к Паркеру – не как к убийце, он не убивал. Но кто больше всех подходит для роли шантажиста? Паркер мог узнать подробности смерти мистера Феррара от слуг в «Королевской лужайке». Во всяком случае, ему было бы легче получить подобные сведения, чем такому случайному гостю, как Блент, например.
– Паркер мог взять письмо, – согласился я. – Что письма нет, я заметил гораздо позднее.
– Когда именно? До прихода Реймонда и Блента или после?
– Не помню, – сказал я, размышляя. – До… нет, пожалуй, после. Да, определенно – после.
– Это дает три возможности, – задумчиво сказал Пуаро. – Но Паркер наиболее вероятен. Мне хочется проделать с ним небольшой опыт. Можете вы пойти со мной в «Папоротники»?
Я согласился, и мы отправились. Пуаро спросил мисс Экройд.
– Мадемуазель, – начал он, когда Флора вышла к нам, – я хочу доверить вам небольшую тайну. Я не вполне уверен в невиновности Паркера и хочу с вашей помощью проделать маленький опыт. Хочу восстановить некоторые из его действий в тот вечер. Но как объяснить ему? А, придумал! Мне якобы надо выяснить, можно ли с террасы услышать голоса в коридорчике. Не будете ли вы так любезны позвонить Паркеру?
Дворецкий появился, почтительный, как всегда.
– Звонили, сэр?
– Да, мой добрый Паркер. Я задумал небольшой опыт и попросил майора Блента занять место на террасе, у окна кабинета. Хочу проверить, могли ли долететь туда голоса – ваши и мисс Экройд. Воспроизведем всю эту маленькую сценку. Я попрошу вас войти с подносом… Или что там у вас было в тот вечер в руках?
Дворецкий испарился, а мы перешли в коридорчик и стали перед дверью кабинета. Вскоре в холле раздалось позвякивание, и в дверях показался Паркер с подносом, на котором стояли сифон, графин с виски и два стакана.
– Одну минуту, – поднял руку Пуаро, он был явно в большом возбуждении. – Надо все повторить точно – это маленький опыт по моему методу.
– Иностранный метод, сэр? Называется реконструкцией преступления? – спросил Паркер и стал невозмутимо ждать дальнейших указаний Пуаро.
– А наш добрый Паркер разбирается в этих вещах, – воскликнул тот, – он человек начитанный! Но умоляю вас – точнее. Вы вошли из холла – так, а мадемуазель была где?
– Здесь, – сказала Флора и встала перед дверью кабинета.
– Именно так, сэр, – подтвердил Паркер.
– Я только что затворила дверь, – объяснила Флора.
– Да, мисс, ваша рука была еще на ручке, – сказал Паркер.
– Тогда allez [38] – разыграем всю сцену! – воскликнул Пуаро.
Флора встала у двери, ведущей в кабинет, и положила руку на ручку двери, а Паркер вошел с подносом из холла и остановился у порога. Флора заговорила:
– Паркер, мистер Экройд не желает, чтобы его сегодня беспокоили. Так, правильно? – добавила она вопросительно.
38
Начнем (фр.).
– Насколько мне помнится – да, мисс Флора, – сказал Паркер, – только как будто вы употребили еще слово «вечером» – «сегодня вечером». – Повысив голос, он театрально ответил: – Слушаю, мисс. Я запру двери?
– Да, пожалуйста.
Паркер вышел, Флора по лестнице последовала за ним.
– Это все? – спросила она через плечо.
– Восхитительно! – Пуаро потер руки. – Кстати, Паркер, вы уверены, что на подносе было два стакана? Для кого предназначался второй?
– Я всегда приносил два стакана, сэр, – ответил Паркер. – Еще что-нибудь потребуется?
– Ничего, благодарю вас.
Паркер с достоинством удалился. Пуаро в хмурой задумчивости остановился в холле. Флора подошла к нам:
– Ваш опыт удался? Я не совсем поняла…
Пуаро ласково улыбнулся ей.
– Этого и не требовалось, – сказал он. – Но припомните – у Паркера действительно было тогда два стакана на подносе?
Флора нахмурилась.
– Точно не помню, но, кажется, два. В этом… в этом и была цель вашего опыта?
– Можно сказать и так, – ответил Пуаро, взял ее руку и погладил. – Всегда интересно узнать, говорят ли мне правду.