Выпуск 1. Том 7
Шрифт:
— Куда вы идете? — спросила девушка, сделав большие глаза.
— Вы все узнаете завтра.
— Нет уж, куда бы вы ни шли, я с вами.
— Но, мадемуазель…
— Я иду с вами.
Поняв, что спорить бесполезно, Пуаро сдался.
— Хорошо, мадемуазель. Но это не будет развлечением. По всей вероятности, не будет и опасных приключений.
Девушка не ответила. Через двадцать минут мы вышли. Было уже совсем темно. Стоял душный, гнетущий вечер. Пуаро повел нас из города в направлении виллы «Женевьева». Дойдя до виллы «Маргерит», он остановился.
— Я
Мы открыли ворота и зашагали по тропинке. Когда мы приблизились к дому, я обратил внимание Пуаро на окно на втором этаже. Там на шторе отчетливо вырисовывался профиль Марты Добрейль.
— Да… — протянул Пуаро. — Я думаю, что это комната, где мы найдем Жака Рено.
Дверь нам открыла мадам Добрейль. Она объяснила, что Жак находится почти в том же состоянии, и предложила убедиться в этом самим.
Мадам Добрейль повела нас наверх в спальню. Марта сидела за столом у лампы и вышивала. Увидев нас, она приложила палец к губам.
Жак Рено спал тревожным, болезненным сном, его голова металась по подушке, лицо пылало.
— Врач придет еще раз? — шепотом спросил Пуаро.
— Если мы за ним пошлем. Жак спит, что очень важно. Мама сварила для него успокаивающий отвар.
Марта снова села у окна за вышивку, когда мы выходили из комнаты. Мадам Добрейль проводила нас вниз по лестнице. Зная прошлое мадам Добрейль, я с нескрываемым интересом, рассматривал ее. Она стояла с опущенными глазами, с той же едва заметной загадочной улыбкой на губах, что и при первой встрече. И вдруг я испугался, как пугаются красивой ядовитой змеи.
— Надеюсь, мы не оторвали вас от дел, мадам? — вежливо сказал Пуаро, когда она открыла нам дверь на улицу.
— Совсем нет, месье.
— Кстати, — сказал Пуаро, как будто его осенила запоздалая мысль, — не было сегодня в Мерлинвиле месье Стонора?
Хорошо зная Пуаро, я понял, что этот вопрос он задал с целью оправдать наш визит и рассеять подозрение матери и дочери.
Мадам Добрейль совершенно спокойно ответила:
— Нет, насколько я знаю.
— Он не беседовал с мадам Рено?
— Как я могу это знать, месье?
— Вы правы, — сказал Пуаро. — Я подумал, что вы могли видеть, как он приходил или уходил, вот и все. Доброй ночи, мадам.
— Почему… — начал я.
— Никаких почему, Гастингс. Сейчас не время… Мы вернулись к Синдерелле и быстро пошли в сторону виллы «Женевьева». Один раз Пуаро оглянулся и бросил пристальный взгляд на светящееся окно и видневшийся в нем профиль Марты, склонившейся над вышиванием.
— Во всяком случае, его охраняют, — пробормотал он. Добравшись до виллы «Женевьева», мы спрятались за кустами, слева от парадной двери, откуда хорошо был виден дом, — в то время как мы сами были полностью, скрыты. Контуры виллы едва различались в темноте, без сомнения, ее обитатели спали. Мы находились напротив окна спальни мадам Рено, которое было открыто. Мне показалось, что Пуаро не
— Что вы собираетесь делать? — шепнул я.
— Наблюдать.
— Но…
— Я не уверен, что что-нибудь произойдет в ближайший час или два, но…
Его слова прервал протяжный, полный отчаяния крик:
— Помогите!
В комнате на втором этаже, справа от парадной двери, зажегся свет. Крик доносился оттуда. Мы успели заметить, как на шторе мелькнула тень двух борющихся людей.
— Черт возьми! — вскричал Пуаро. — Должно быть, она сменила комнату.
Подбежав к парадной двери, он принялся неистово колотить кулаками. Потом бросился к дереву, росшему на клумбе, и с ловкостью кошки вскарабкался на второй этаж.
Я последовал за ним. Мы спрыгнули в открытое окно. Оглянувшись, я увидел, как Синдерелла проворно следовала за нами, перебираясь с сучка на сучок.
— Осторожнее! — воскликнул я.
— Позаботьтесь о своей бабушке, — смеясь, произнесла она. — Для меня это детская забава.
Пуаро первым пронесся через пустую спальню и попытался открыть дверь в коридор.
— Заперто и закрыто на засов с другой стороны, — прорычал он. — Надо немедленно взломать эту дверь.
Крики о помощи заметно слабели. Я увидел в глазах Пуаро отчаяние. Мы с ним навалились на дверь.
В это время раздался спокойный и бесстрашный голос Синдереллы:
— Вы опоздаете. Я знаю, что делать.
И, прежде чем я успел остановить ее, она прыгнула в темноту. Я подбежал к окну и выглянул. К своему ужасу, я увидел, что она висит, держась руками за крышу, и постепенно продвигается в сторону освещенного окна.
— Боже мой! Она убьется! — крикнул я.
— Вы забыли, что она профессиональная акробатка, Гастингс. Божественное провидение заставило ее сегодня вечером пойти с нами. Только молите бога, чтобы она поспела вовремя.
В ночной темноте раздался крик, полный ужаса, когда девушка, открыв окно, спрыгнула в комнату. Затем донесся звонкий голос Синдереллы:
— Спокойно, не шевелитесь. Вы попались, мои руки крепки как сталь.
В тот же момент Франсуаза осторожно открыла дверь нашей тюрьмы. Пуаро без церемоний отстранил ее и ринулся по коридору к дальней двери, у которой уже столпились служанки.
— Она заперта изнутри, месье.
За дверью что-то глухо стукнуло. Через минуту ключ изнутри повернулся, и дверь медленно открылась. Синдерелла, очень бледная, сделала нам знак войти.
— Она в безопасности? — спросил Пуаро.
— Да, я успела вовремя. У нее уже не было сил. Мадам Рено полусидела в кровати и судорожно глотала воздух.
— Чуть не задушила меня, — с трудом прошептала она.
Девушка что-то подобрала с пола и подала Пуаро. Это была свернутая лестница из шелкового шнура, очень тонкого, но достаточно прочного.
— Средство для побега, — сказал Пуаро. — Через окно, пока мы будем колотись в дверь. А где же ее владелец?
Девушка немного отстранилась и показала в угол. Там на полу виднелось тело, лицо которого прикрывала простыня, упавшая с кровати мадам Рено.