Выпуск 1. Том 7
Шрифт:
– И смерть произошла около полуночи?
– Между полуночью и часом ночи – совершенно определенно. Наш шутник-убийца – человек слова. Если он сказал 25-го – значит, 25-го. Хотя это произошло в самом начале суток.
Кроум кивнул:
– Да, это стиль. Что-нибудь еще? Никто не заметил еще чего-нибудь?
– Еще рано. Люди, которые прошлой ночью видели девушку в белом, прогуливающуюся с молодым человеком, скоро придут сказать нам об этом. Насколько я понимаю, прошлой ночью не менее четырех сотен девушек прогуливались с молодыми людьми.
– Ну, сэр, это не для меня, – сказал Кроум. – Есть еще кафе и дом девушки. Я лучше займусь этим. Келси может пойти со мной.
– А мистер Пуаро? – спросил старший инспектор.
– Я составлю вам компанию, – сказал Пуаро Кроуму с легким поклоном.
Мне показалось, что Кроум был слегка раздосадован. Келси, который раньше не видел Пуаро, широко улыбнулся. Было просто обидно, что люди, которые видели моего друга впервые, принимали его за шутника чистой воды.
– А что с поясом, которым была задушена девушка? – спросил Кроум. – Мсье Пуаро склонен думать, что это ценный ключ к разгадке. Я думаю, он хочет посмотреть на него.
– Отнюдь нет, – сказал Пуаро, – вы меня неправильно поняли.
– Это вам ничего не даст, – сказал Картер, – это был не кожаный пояс, на котором могли остаться отпечатки пальцев, а пояс из плотного трикотажного шелка – идеальное средство для этих целей.
Я вздрогнул.
– Хорошо, – сказал Кроум, – давайте пройдемся.
Мы вышли.
Наш первый визит был к хозяйке «Рыжей кошки». Это было типичное маленькое кафе, расположенное у самого моря: небольшие столики, покрытые оранжевой клетчатой тканью, и очень неудобные плетеные стулья с оранжевыми подушечками. Там подавали утренний кофе, пять сортов чая (девонширский, фермерский, фруктовый, карлтонский и обыкновенный) и несколько закусочных блюд для женщин: яичница, креветки и макароны, обжаренные в сухарях.
Утренний кофе был в самом разгаре. Хозяйка торопливо провела нас в грязное темное жилище.
– Мисс… э-э-э… Мэрион? – спросил Кроум.
Мисс Мэрион ответила тонким и измученным голосом:
– Да, это я. Какое несчастье. Такая беда. Я даже не могу представить, как это скажется на нашем деле!
Мисс Мэрион, очень худая женщина лет сорока, с пучком рыжих волос, была удивительно похожа на рыжую кошку. Она нервно перебирала руками рюшки и оборки на платье.
– Это будет сенсация, – ободряюще сказал инспектор Келси. – Вот увидите! Вы не будете успевать подавать чай.
– Отвратительно, – сказала мисс Мэрион. – Как отвратительно! Так можно совсем разувериться в людях.
Тем не менее глаза ее заблестели.
– Что вы можете сказать о погибшей девушке, мисс?
– Ничего, – категорически заявила мисс Мэрион, – абсолютно ничего.
– Как давно она здесь работала?
– Второе лето.
– Она вас устраивала?
– Она была хорошей официанткой – быстрой и любезной.
– Она была хорошенькая, да? – спросил Пуаро.
Мисс Мэрион в свою очередь посмотрела на него.
– Она была красива и хорошо сложена, – ответила она безразличным тоном.
– Во сколько она вчера закончила работу? – спросил Кроум.
– В восемь вечера. Мы закрываемся в восемь вечера. Мы не готовим ужинов. Нет спроса. Съесть яичницу и выпить чай (Пуаро поморщился) люди приходят и в семь часов или чуть позже, но к половине седьмого наплыв посетителей кончается.
– Не упоминала ли она при вас, как собирается провести свой вечер?
– Конечно нет, – подчеркнуто сказала мисс Мэрион, – мы такие темы не обсуждали.
– Никто не заходил за ней? Или что-нибудь в этом роде?
– Нет.
– Она выглядела как обычно? Может быть, была возбуждена или подавлена?
– Ничего не могу сказать, – ответила мисс Мэрион равнодушно.
– Сколько у вас официанток?
– Две постоянные, а с 20 июля по конец августа – еще две дополнительно.
– Элизабет Барнард не была из числа дополнительных?
– Мисс Барнард была одной из постоянных официанток.
– А что собой представляет другая?
– Мисс Хигли? Хорошая девушка!
– Она с мисс Барнард дружила?
– Не могу сказать.
– Может, нам лучше поговорить с ней?
– Сейчас?
– Если можно.
– Я пришлю ее к вам, – сказала мисс Мэрион, вставая. – Пожалуйста, по возможности не задерживайте ее долго. Сейчас время утреннего кофе.
Мисс Мэрион вышла из комнаты.
– Очень манерна, – заметил инспектор Келси и передразнил ее жеманным голосом: «Не могу сказать».
В комнату влетела, запыхавшись, полная темноволосая девушка, румяная, с темными, вытаращенными от возбуждения глазами.
– Меня прислала мисс Мэрион, – выпалила она не переводя дыхания.
– Мисс Хигли?
– Да, это я.
– Вы знали Элизабет Барнард?
– О да, я знала Бетти, это ужасно. Это так ужасно! Не могу в это поверить. Мы все утро с девушками об этом говорили, в это невозможно поверить! «Вы знаете, – говорила я им, – это трудно представить. Бетти! Бетти Барнард, которая все время была здесь, убита! Я не могу в это поверить», – говорила я. Я несколько раз ущипнула себя, думала, что я сплю. Бетти убита… Это… вы понимаете меня… этого не может быть!
– Вы хорошо знали убитую? – спросил Кроум.
– Вообще-то она работала здесь дольше меня. Я пришла сюда только в марте, а она работала с прошлого года. Она была не из тех, кто много смеется и шутит. Я не хочу сказать, что она была совершенная тихоня, в ней скрывалось веселье и все такое, но она не веселилась. Словом, она была тихая и не тихая, понимаете, что я имею в виду?
Я бы сказал, что инспектор Кроум проявил ангельское терпение. Как свидетель толстушка мисс Хигли действовала на нервы. Все, что она говорила, она повторяла полдюжины раз, но результат был мизерный.