Высокий, Загадочный и Одинокий
Шрифт:
Ее рука проскользнула между ними. И в следующий раз, когда он вышел, схватила его за член и крепко сжала, в то время как другой рукой обхватила шею и притянула к себе.
Медисон сильно сжала его член. Ощущение скольжения через руку в ее влажное лоно было волшебным. Тройная комбинация – это слишком быстро и много.
Ефраим хотел переломить ситуацию, вернув главенство обратно, но ему не позволяли. Он приближался к кульминации, был очень близко, и знал, что кончит мощно.
Он начал входить в диком темпе, но Медисон не сдавала позицию. Облизывая его шею, она стонала вместе
– Остановись, Мэдисон, остановись! Это слишком!
Но она его не слушала, а двигала бедрами в такт. Он сломлен.
Запрокинув голову Ефраим взревел. Его бедра врезались в Медисон, заставив убрать руку или сломать ее. Она вцепилась в него, когда почувствовала, что кончает вместе с ним.
Медисон вздрогнула, когда Ефраим обнажил клыки и ударил.
Глава 17
Ефраим задыхался в изгибе ее шеи:
– Мне так жаль
– Шшш, это нормально. – Медисон осторожно погладила его по влажной спине. – Это нормально.
– Я возмещу, обещаю.
Наблюдая, как перо медленно опускалось на ее лицо Медисон дунула на него, отправляя обратно вверх.
– Это просто подушка.
– Слава Богу.
Он поцеловал ее в шею.
– Так всегда происходит?
Он покачал головой.
– Никогда такого не было.
– Ты всегда кусаешь в конце?
Он пожал плечами:
– Прежде никогда не кусал. Но и никогда не кончал до тебя в женщину. Настолько мощно никогда не было. Ты, детка, не знаешь, что делаешь со мной.
– Получается, проблема всегда встает? – она застенчиво спросила.
– Нет, опять же я думаю, что последний испытанный мною оргазм был в девяностые годы.
– Ого, около двадцати лет назад? Считаю, что это неплохо.
– Не тот век берешь. Попробуй прибавить сто лет или около того.
– Это долго. – Медисон не смогла ни ухмыльнуться.
– Да, думаю, у меня была помеха.
Смеясь, он вышел из нее. Окинув взглядом её тело, он вылез из кровати. Которая была покрыта перьями.
– Позволь мне покончить с шарадой по-соседству, а потом я помогу тебе убрать все эти перья.
Ефраим натянул темные брюки цвета хаки и, казалось, недавно выглаженную белую футболку.
– Вернусь через несколько минут, детка. – Нежно поцеловал ее в лоб. – Я люблю тебя, детка.
Он почувствовал изменения в ней. Все тело напряглось от его прикосновения. Он поклялся в душе.
Она не любила его.
– Мэдисон…
Она поднялась с кровати.
– Позволь мне одеться, – нервно сказала она. Дрожащими руками Медисон рылась по ящикам и вытащила с верхней полки фланелевые пижамные штаны.
Теплые крепкие руки нежно обхватили ее за плечи. Она начала нервно и бессвязно мямлить.
– Ты знаешь, что я должна пойти туда с тобой. Это моя вина в первую очередь, что произошло, ну не на самом деле. Кенди сделала все это, но я не думаю, что она придет сюда и поможет. Я имею ввиду, что мы можем спросить, конечно, но скорее всего она кинет чем-нибудь в наши головы. Она терпеть не может, когда ее будят. Как ты думаешь, мы должны ее разбудить? Я могу попробовать, если ты считаешь, что нужно. Думаю, в конце концов она придёт, и…
Его рука накрыла осторожно ее рот.
– Шшш, детка, я не скажу тебе, чтобы не нервировать тебя. Теперь я собираюсь убрать руку, поэтому дай мне сказать, пожалуйста.
Она кивнула напротив его руки.
– Хорошо.
Он опустил руку и обнял ее за талию. Губы нежно коснулись ее шеи.
– Теперь, я собираюсь сказать, что люблю тебя. – Она напряглась. – Шшш, Мэдисон, позволь, я продолжу. Я не говорил этого, потому что не знал, что скажешь в ответ. Да и думаю, ты не стала бы говорить. Ты не можешь, дорогая. Я не считаю, что ты меня не любишь, и не говорю, что хотел бы услышать это из твоих уст. Такое выражение сделало бы из меня невежду. Я знаю, как легко твоя мать говорила эти слова мужчинам. Черт, я слышал, как она говорила это по сто раз семи разным мужчинам, с тех пор, как вы переехали сюда. Я знаю, что она думает, будто любит их, и разбрасывается этими слова направо и налево. Я также в курсе, что она не разу не говорила таких слов тебе или твоим брату и сестре. Эти слова чужды тебе. Я знаю, что ты не хочешь поступать, как твоя мать, ты боишься в нее превратиться. – Она медленно кивнула. – Но, Мэдисон, вы не твоя мать. Ты сильная, независимая женщина. Ты упрямый, упрямый, умный, добрый, любящий человек. Я знаю, насколько тяжело для тебя было отдать себя мужчине. И твоя честь – это не просто слова, ведь я был первым твоим мужчиной, – и последним, но она еще об этом не знала. – Я не буду подталкивать тебя или расстраиваться, если ты меня не любишь. Все, что я хочу, это возможность показать свои чувства к тебе.
– Ефраим, я не думаю, что способна любить кого-то, кроме моего брата и сестры.
Он еще раз поцеловал ее шею.
– Ну, тогда позволь мне взять всё в свои руки. Я не прошу тебя любить меня. Я прошу тебя, просто позволь мне тебя любить. Я в порядке, даже если ты этого никогда не скажешь. Я просто хочу тебя, Мэдисон.
Она глотнула:
– Как долго?
– Насколько ты позволишь мне, – навсегда, но на самом деле, ей не нужно об этом знать.
– Никакого давления?
– Никакого давления.
Он повернул ее в руках. Пристально посмотрел ей в глаза:
– Давай проясним одну вещь, Мэдисон. Я никогда не говорил другому человеку, что люблю его. Ни одному. Я не похож на тех мужчин, которые крутятся около твоей матери. Я не бросаю слов на ветер, и не использую тебя. Я не буду успешным, либо стану скучным. Я здесь для тебя, настолько долго, насколько ты мне позволишь, и я не давлю на тебя. – Он заправил прядь волос Медисон за ухо. – До тех пор, пока ты хочешь меня, Мэдисон, я твой мужчина.
– Но что, если ты…
– Нет.
– Ты не дал мне закончить.
– Это не имеет значения. Я не сделаю того, что причинит тебе боль.
Он коснулся губами ее губ. И практически почувствовал ее страх.
– А что, если тебе станет скучно со мной? Я не далеко не красавица и…
Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. Она выглядела серьезной. Неужели она действительно не понимает?
– Мэдисон, позволь мне прояснить следующее. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.