Высший Дерини

Куртц Кэтрин Ирен

Дункан посмотрел на Моргана, который нетерпеливо ждал его ответа.

— Сожалею, что разочаровал вас, Ваше Преосвященство, и надеюсь предложить объяснения, которые встретят с вашей стороны по меньшей мере понимание. Не смею при этом надеяться на ваше прощение.

— Это уж предоставь нам. Ведь мы же согласны с причинами вашего появления здесь.

Морган откашлялся:

— Мы знаем, что у вас есть связь с королем и что именно он посоветовал вам принять нас.

Арлиан спокойно согласился:

— Верно. Однако я

хочу все услышать от вас. Ведь это вы хотите очистить свои имена от обвинений, выдвинутых Курией, и попытаться снять с себя наложенное на вас проклятие.

— Да, Ваше Преосвященство, — пробормотал Дункан, рухнув на колени и склонив голову.

Морган, подумав, последовал его примеру.

— Хорошо. Тогда мы поймем друг друга. Думаю, мы поговорим о том, что случилось в часовне Святого Торина, с каждым по отдельности.

Арлиан встал.

— Лорд Аларик, если вы последуете за мной, то мы оставим епископа Кардиеля и отца Мак Лейна одних в комнате. Вот сюда, пожалуйста.

Взглянув на Дункана, Морган поднялся и вышел вслед за Арлианом через маленькую дверцу в левой стене.

Они очутились в крошечной комнате с единственным окном, расположенным высоко под потолком. На письменном столе, придвинутом к стене с окном, горела свеча. Перед столом стояло кресло с высокой спинкой.

Арлиан развернул кресло, сел и жестом приказал Моргану закрыть дверь.

Морган повиновался, а затем встал перед епископом.

Вдоль стены тянулась узкая скамья, но Моргану сесть не предложили, а сам он не решился. Старательно скрывая свои эмоции, Морган опустился на одно колено, склонив золотоволосую голову. Некоторое время он молчал, обдумывая, с чего начать, потом поднял голову и наткнулся на изучающий взгляд Арлиана.

Серые глаза Моргана встретились с фиолетовыми епископа, и тот увидел неприкрытое упрямство, дерзость и даже вызов.

— Это обычная исповедь, Ваше Преосвященство?

— Как пожелаешь, — ответил Арлиан, слегка улыбнувшись. — Но мне бы хотелось обсудить все, что ты скажешь, с Кардиелем. Ты освободишь меня от необходимости соблюдать тайну исповеди?

— Для Кардиеля — да. Уже ни для кого не тайна, что мы сделали. Но, может быть, я сообщу вам нечто, что хорошо бы сохранить в тайне от всех других.

— Понятно. А как насчет остальных епископов? Сколько я могу сказать им, если возникнет такая необходимость?

Морган опустил глаза.

— Предоставляю решать вам, Ваше Преосвященство. Я должен помириться со всеми, и не мне диктовать условия. Вы можете сказать им все, что сочтете нужным.

— Благодарю.

Последовала пауза, и Морган понял, что Арлиан ждет его рассказа.

Морган беспокойно провел языком по губам, сознавая, как много зависит от того, что он скажет в течение следующих минут.

— Вы должны понять меня, Ваше Преосвященство, — начал он. — Мне очень трудно говорить. В последний раз я преклонял колени для исповеди перед тем, кто поклялся убить меня. Варин де Грей захватил меня в плен в часовне Святого Торина. И с ним был монсеньор Горони. Там меня заставили сознаться в грехах, которых я не совершал.

— Но сюда тебя никто не принуждал приходить, монсеньор Аларик?

— Нет.

Арлиан помолчал, а затем со вздохом произнес:

— Ты утверждаешь, что все обвинения, выдвинутые против тебя, ложны?

Морган покачал головой.

— Нет, Ваше Преосвященство. Боюсь, что мы совершили большую часть того, в чем обвиняет нас Горони. Единственное, чего я хочу, — это объяснить причины наших действий и предоставить вашему суду решить, могли ли мы действовать иначе, если хотели живыми выбраться из ловушки, в которую попали.

— Ловушки? — заинтересованно переспросил Арлиан. — Расскажи мне подробнее об этом, Морган.

Морган посмотрел на Арлиана и понял: если он хочет подробно рассказать ему обо всем, что произошло в часовне Святого Торина, ему не следует встречаться глазами с пронзительным взглядом Арлиана.

Со вздохом он опустил глаза и начал рассказ. Говорил он очень тихо, и Арлиан наклонился к нему, чтобы не пропустить ни единого слова.

— Мы ехали в Джассу, чтобы выступить перед Курией и убедить епископов не накладывать Интердикт.

Он поднял взгляд до уровня груди прелата и сосредоточился на большом нагрудном серебряном кресте.

— Мы были убеждены, что решение об Интердикте неправильное. Да и вы, епископ, со своими друзьями тоже так решили. Мы надеялись, что, появившись перед Курией, мы, по крайней мере, перенесем всю тяжесть гнева с ни в чем не повинного народа на нас.

Его голос становился все тише и тише по мере того, как рассказ приближался к описанию ужасных событий.

— Наш путь, как и путь всех паломников, лежал через часовню Святого Торина. Ведь я не мог официально въехать в Джассу как герцог Корвина без разрешения епископа Кардиеля. А он не дал бы мне разрешения, когда в городе заседала Курия.

Арлиан заметил:

— Ты недооцениваешь его. Но продолжай.

Морган откашлялся:

— Дункан первым вошел в часовню. Когда он вышел оттуда с эмблемой, зашел и я. На игле, укрепленной на засове алтарных ворот, была мараша. Вы знаете, что это такое, епископ?

— Да.

— Я оцарапал руку и почти сразу же потерял сознание, потому что отрава действует быстро. Придя в себя, я увидел, что нахожусь в плену у Варина де Грея и дюжины его людей. С ними был и монсеньор Горони. Они сообщили мне, что епископы решили отдать меня Варину и что Горони здесь присутствует только для того, чтобы формально принять мою исповедь и дать отпущение грехов, то есть придать всему этому фарсу подобие законности.

Помолчав, Морган продолжал шепотом:

— Они хотели сжечь меня, Арлиан. Уже и столб был приготовлен.