Высший класс
Шрифт:
— Эй, пацан, ты что тут делаешь?
Джеймс поднял глаза и увидел двоих мускулистых полицейских. Они раздевались.
— Беверли Шапиро разрешила мне помыться здесь.
— У тебя английский выговор.
Джеймс кивнул.
— Я из Лондона.
— Ух ты! — воскликнул полисмен. — Встречал кого-нибудь из королевской семьи?
— А как же! — рассмеялся Джеймс. — Целыми днями только и делаю, что с ними тусуюсь.
Джеймс вылез из-под душа и стал вытираться. Посмотрел на пистолеты, лежащие на деревянной скамейке, и подумал: интересно, убивали ли из них? Потом задумался, каково это — умирать.
Беверли отвела Джеймса в столовую. Посоветовала взять яичницу с беконом в пластиковой коробке, чтобы поесть прямо во время допроса. Наблюдательная комната оказалась узким помещением, в котором стоял длинный ряд стульев и черно-белые мониторы. Одну стену занимало огромное стекло, прозрачное, только если смотреть с одной стороны. Оно выходило в комнату для допросов. Там уже сидел Говард Моррисон. Он глядел в пространство и нервно барабанил пальцами по столу. Под футболкой бугрилась повязка на раненом плече.
— Соблюдай тишину, — шепнула Джеймсу Беверли. — Перегородка очень тонкая.
Она вышла, оставив Джеймса одного. До него доносился пугающий звук дыхания Говарда, усиленный расположенными под потолком громкоговорителями.
Через несколько секунд Беверли вместе с Джоном Джонсом вошла в комнату для допросов.
— Доброе утро, — сказал Джон, усаживаясь напротив Говарда. — Меня зовут Джон Джонс. Я хочу помочь вам выйти на свободу.
— Я буду говорить только в присутствии адвоката, — заявил Говард. — Я ранен. Мне не давали спать. Вы не имеете права допрашивать меня в таком состоянии.
— Я агент британской разведки, — улыбнулся Джон. — Здесь, в Соединенных Штатах, у меня нет никакой власти. Мы просто ведем неформальную беседу.
— Мне все равно, будь вы хоть великим магистром ку-клукс-клана*, — сказал Говард. — Я не скажу ни слова, пока мне не предоставят адвоката.
— Местные полицейские нашли в вашем доме тело гангстера из картеля «Ламбайеке» и множество незарегистрированною огнестрельного оружия, — сказал Джон. — Бандита кто-то убил. И если отбросить версию, по которой преступники сами начали стрелять друг в друга, главным подозреваемым являетесь вы.
— Мне нужен адвокат, — угрюмо повторил Говард.
Джон обернулся к Беверли.
— Какое наказание предусматривается законами Флориды за убийство, связанное с торговлей наркотиками? — спросил он.
— В лучшем случае — пожизненное заключение без права на помилование, — с улыбкой ответила Беверли. — Но если вы судье не понравитесь, он может приговорить вас и к казни путем смертельной инъекции.
— А если Говард заявит, что действовал в рамках самообороны, и подаст встречный иск о разбойном нападении? — спросил Джон.
— От двадцати до пятидесяти лет в тюрьме, — отозвалась Беверли.
— Вот это да! — рассмеялся Джон Джонс. — Ну и суровые же законы во Флориде! Мистер Моррисон, вас ждут крупные неприятности.
— У меня есть деньги, — сказал Говард, стараясь сохранять невозмутимость. — Я могу нанять очень опытного адвоката.
— Вы думаете, ваше дело дойдет до суда? — поинтересовался Джон.
— А почему бы и нет? — удивился Говард.
— Вы обвиняетесь в убийстве гангстера из картеля
Обдумав эти слова, Говард подрастерял былую уверенность в себе. Джон демонстративно положил на стол мобильник.
— Вот мой телефон, Говард. Не стесняйтесь, звоните, если хотите, своему хваленому адвокату. Флоридская система правосудия возьмет вас под свое крыло, и к Рождеству вас уже не будет в живых.
— И каков же другой выход? — спросил Говард.
— Вы должны будете подписать договор, — пояснил Джон. — Агентство по борьбе с наркотиками гарантирует вам судебную неприкосновенность на территории Соединенных Штатов, если вы дадите полный и точный отчет о ваших контактах с картелем «Ламбайеке» за последние двадцать лет. И если пообещаете никогда больше не появляться в Соединенных Штатах. Затем агентство передаст всю предоставленную вами информацию британской полиции. Не сомневаюсь, этих сведений будет достаточно, чтобы предъявить вам обвинение. Вы предстанете перед британским правосудием и в полной мере ощутите на себе его тяжелую руку. Вас, вероятно, приговорят к двадцати — двадцати пяти годам тюремного заключения. При примерном поведении вы сможете выйти на свободу через пятнадцать лет.
— Зачем это вам? Почему бы просто не бросить меня здесь на произвол судьбы? — поинтересовался Говард.
— Вариант, который я вам предлагаю, устроил бы всех, — ответил Джон. — Американцы получат массу ценной информации о картеле «Ламбайеке» и будут избавлены от обременительной необходимости вести против вас судебное разбирательство и охранять вашу жизнь в тюрьме. В Великобритании министр внутренних дел отчитается перед парламентом об удачном завершении операции «Нюх» и о заметных успехах в борьбе с наркоторговлей. И самое главное, через год вы все еще будете живы.
— А что помешает картелю «Ламбайеке» достать меня в Великобритании? — осведомился Говард.
— Они, конечно, могут попробовать, — пожал плечами Джон. — Но в британских тюрьмах гангстеры из «Ламбайеке» встречаются редко, зато вы там в буквальном смысле будете чувствовать себя как дома. Человек с вашими возможностями сумеет организовать эффективную защиту своей персоны.
— Вы хорошо всё просчитали, — сказал Говард, поежившись.
— Такие сделки предлагают один раз в жизни, — сказал Джон. — Дальнейших переговоров не будет. Вам дается один час на размышления.
Говард откинулся на спинку стула и провел рукой по мокрым от пота волосам.
— Знаете что? — сказал он. — Я достаточно давно занимаюсь бизнесом и могу сразу понять, что меня взяли за жабры.
Он протянул Джону Джонсу руку.
— Договорились, мистер Джонс.
*
Когда допрос окончился, Джеймс вернулся в кабинет Беверли и позвонил в Лутон.
— Кайл, это ты? — спросил Джеймс.
— Джеймс! Что случилось?
— Джон Джонс арестовал Говарда Моррисона, сообщил Джеймс. — Его взяли вчера ночью и предложили пойти на сделку, чтобы спасти свою жизнь.