Высший пилотаж
Шрифт:
— Обрадовалась, — вздохнула Маша. — Сама бы подумала: откуда? Кто меня сватать явится? Если бы был кто, я бы тебе сказала... — И тут же подумала, что врет: даже под пыткой она никому не призналась бы в своем чувстве к Ионе...
— Я думала, может, на даче с кем познакомилась... Бабка-то деревенская... Осталась ты там неожиданно... Может, роман...
— Романы в книжках, — отрезала Маша.
— А вдруг она правду говорила?
Маша обняла мать за плечи.
— Мне кажется, это просто чья-то глупая шутка. Давай забудем. Сейчас пирог съедим, и спать. Я так устала сегодня...
— Конечно. — Мама сразу вскочила и засуетилась. — Сейчас горячее подогрею...
Глава 5
ЖЕНИХ
Иона надел новый костюм и туго затянул галстук. Черт, чувствует себя полным идиотом. Даже руки дрожат от волнения. Никогда не терял он самообладания, даже в самых критических ситуациях, когда стоял выбор между жизнью и смертью, а сейчас поджилки трясутся...
— Назвался груздем — полезай в кузов, — сказала Прасковья Митрофановна. — Все будет ладом, милок. Держись твердо да уверенно. Придешь с миром — уйдешь с пиром.
Иона в сотый раз пригладил перед зеркалом всклокоченный чуб. В минуты волнения мальчишеский вихор вставал на голове дыбом и безнадежно портил всю прическу.
«Красуюсь, как баба, — недовольно подумал он. — Сейчас бы грамм пятьдесят для храбрости...» Нет, нельзя. Маша разозлится, если учует запах спиртного. Он уже показал ей себя во всей красе... Иона сел в «мерседес» и закурил. Тут же запиликал телефон. Звонила Леночка.
— Иоанн Алексеевич, вы сегодня будете? Здесь три клиента записались на полет.
— Пусть сегодня Костя командует, — решил Иона. — Меня не ждите.
Степан раскрыл перед ним ворота, и Иона вырулил на обсаженную буками аллею.
Маша никак не могла проснуться.
Корабль, на котором она плыла, вдруг натолкнулся на подводную скалу и с громким скрежетом раскололся пополам. Он был ветхий, деревянный, с заштопанными парусами и, конечно, не выдержал такого удара... Люди кричали, но криков не было слышно... Маша только видела беззвучно открываемые рты и полные ужаса глаза... Ее подкинуло вверх, высоко-высоко, так что далеко внизу она увидела крошечный, стремительно погружающийся в пучину корабль... Дыхание перехватило, и последняя отчаянная мысль билась в голове, пока Маша медленно, будто парила в воздухе, опускалась вниз: «Я не хочу умирать... Не сейчас...» Какой безбрежный океан... Весь в белых барашках пены... И вода в нем не синяя, а почему-то тоже белая, как молоко... Она плюхнулась в эту воду, погрузилась с головой и, отчаянно барахтаясь, выбралась на поверхность. Под ударами ее рук вода взбивалась в густую массу, словно сливки... Белая пена сметаны, кисло-сладкая на вкус, как крем, которым мама промазывает торт...
— Машенька, хватит спать! — Мама лихорадочно трясла ее за плечо. — Проснись, к тебе пришли...
— Кто? — Маша с трудом разлепила глаза и провела по губам языком, будто хотела слизнуть вкусную сметанную пену...
— Твой знакомый... Из библиотеки... Наверное, поздравить...
— Кто? — Маша села на постели и недоуменно потрясла головой, прогоняя остатки сна.
— Вставай, постель надо прибрать, — суетилась мама, распихивая по шкафам брошенные с вечера вещи. — Неудобно человека в дверях держать...
Маша вскочила, быстро сунула постель в ящик под диван-кроватью, сдвинула разложенные половинки и набросила сверху плед. Суматошно метнулась в ванную, наскоро умылась, пригладила волосы, схватила первое попавшееся платье... Кого еще принесла нелегкая? Какой читатель? Откуда он узнал про день рождения? Может, девочки сказали? Она судорожно перебирала, в уме всех знакомых, но ни один из них никогда не выказывал ей каких-либо знаков внимания, чтобы потом вот так заявиться прямо домой.
Иона топтался у двери и никак не мог справиться с нервной дрожью. Он притронулся рукой к притолоке, как велела перед выходом Митрофановна, и зашептал наказанные ею слова — просто так, на всякий случай...
— Как нога моя стоит твердо и крепко, так слово мое будет твердо и крепко, тверже камня, лепче клею и серы сосновой, острее булатного ножа. Что задумаю, да исполнится... Не знать мне отказу, ни потом ни сразу...
Маша рывком распахнула дверь и замерла от неожиданности. На пороге с огромным букетом бело-кремовых роз стоял Иона. Маша остолбенела и почему-то не могла оторвать глаз от букета. Нежное кружево чуть распустившихся лепестков... белая пена... словно та, в которой она барахталась во сне... Кажется, сметанное море тоже пахло розами...
— Мне можно войти? — тихо спросил Иона. Голос у него был странный, приглушенный и низкий.
— Да... — Маша растерянно оглянулась на дверь. — Входи... те...
Мама стояла в коридоре, с любопытством глядя на вошедшего.
— Мама, это Иоанн... — начала было Маша. — Ах да, вы ведь знакомы...
— Знакомы. — Мама торжественно подала ему руку лодочкой.
Иона склонился к ней и коснулся губами. Мама тут же отдернула ладонь.
— Ах, что вы! — жеманно воскликнула она. — Машенька, приглашай гостя. Сейчас чай будем пить, у нас пирог остался...
Она сделала попытку ретироваться на кухню, но Иона удержал ее.
— Не уходите, Наталья Петровна. Позвольте мне... — Он запнулся, откашлялся и выдавил: — Я к вам.
Проклятый букет в руках мешал, а он не догадался спросить у Митрофановны, кому положено цветы вручать, матери или невесте. Секунду помешкав, повернулся к Маше и буркнул:
— Это тебе.
Как смешались в ее глазах бурная радость и болезненное недоверие... Она даже розы взяла так, словно боится уколоться... Смелее, Иона! Сейчас твоя судьба в твоих руках. Держи штурвал крепче... Дергай кольцо, а то не раскроется парашют... Постепенно они все переместились в комнату и замерли неловко прямо посередине.
— Я пришел сам... — сказал наконец Иона. — Маша сказала, что хочет так... В общем... — И решительно выпалил: — Я хочу попросить у вас, уважаемая Наталья Петровна, руки вашей дочери, Марии Николаевны. Благословите нас на брак... Нет, на свадьбу... Ну, в общем, благословите...
У Маши горло перехватило от внезапного странного чувства. Это не может быть правдой, это сон... Сейчас эти розы, к которым она прижимает горящее от волнения лицо, снова превратятся в сметанную морскую пену... Что он говорит? Просит ее руки? Да нет же, так не бывает... Иона делает ей предложение?