Высший пилотаж
Шрифт:
— Я люблю тебя! — крикнул Иона. — Я дарю тебе мое небо!
У Маши дух захватило от восторга. Это совсем не страшно, это красиво и необычно... Неужели и вправду все это великолепие — ей?
— И я люблю тебя... — взволнованно шепнула она.
— Что? Не слышу! Говори громче!
Маша засмеялась, с облегчением отпустила панель и огляделась по сторонам. Иона повернулся к ней.
— Держи штурвал! — взвизгнула Маша.
— Повтори, что ты сказала! — потребовал он.
— Я люблю тебя! — изо всех сил крикнула Маша.
Иона тряхнул головой и поправил наушники.
— Оглушительное признание, — нахально заявил он. — Всем внимание: вы слышали?
— Слышали!
— А то как же! — раздались по общей связи веселые голоса.
— Поняли теперь, что такое неземная любовь?
— Это когда двое болтаются между небом и землей?
— «Второй», отставить шуточки! — велел Иона. — Полная готовность...
Самолет плавно развернулся, сделал круг и вернулся к вертолетам. Теперь они вновь на какое-то мгновение оказались впереди. Из люков неспешно выплыли два огромных ярко-красных сердца и повисли в небе прямо перед глазами. На одном было крупными буквами выведено: «Маша», а на втором «Иона». Иона резко потянул штурвал на себя, и они взмыли вверх и пронеслись прямо над парящими сердцами. У Маши дыхание перехватило, холодная щекочущая волна разлилась по животу... а самолет все набирал высоту, забираясь за самые облака.
Она глянула вниз. Ничего... нет больше земли... только белая клубящаяся пена, словно мыльные пузыри... Ничего больше нет — они вдвоем во всем мире... И они вольны, как птицы. Ее охватил радостный азарт. Она летит! И не боится этой головокружительной высоты! Наоборот — ей хочется взмыть еще выше, навстречу солнечным лучам. Только оно не сумеет опалить ей крылья, как Икару. У нее прочная защита: серебристый металл и отважный летчик.
— Еще... — попросила она. — Еще...
— Не боишься?
— Нет!
— Тебе нравится?
— Спасибо! Это чудесно...
Иона довольно ухмыльнулся:
— Бери все, сколько сможешь... Мне не жалко... Хочешь еще вон то облако?
— Да!
— А это?
— Я не слишком жадничаю?
— Нет!
— Хочу!
Сколько они кружили в этом небе? В ее небе! Маша совершенно потеряла счет времени. Здесь, где царила бескрайняя бесконечность, время исчислялось не часами, а вечностью. Земное притяжение, всю жизнь имевшее над ней непреодолимую власть, вдруг утратило свою силу. Она преодолела его, оторвалась наконец от земной тверди, обрела свободу и незнакомую доселе власть — парить по собственной воле в воздушной стихии, покорять ее... И все это дал ей Иона.
Все новобрачные стремятся отправиться в свадебное путешествие, побыть наедине в новом незнакомом месте, оторваться от привычного уклада жизни и окунуться в рукотворную сказку. Но никому из них еще не пришло в голову совершить это путешествие в небо. Оставить внизу земную суету и затеряться среди облаков. Все влюбленные мечтают, чтобы их души соединились в вечном полете во вселенной, а они на самом деле — летят!
Глава 10
ПИР НА ВЕСЬ МИР
Длинные столы, покрытые льняными скатертями, были расставлены прямо в саду. Наливная антоновка и краснобокий ранет свешивались с тяжелых ветвей прямо над головами собравшихся на свадебный пир. При желании можно было протянуть руку и сорвать спелое яблочко с дерева.
Но не до простого яблочка, когда ломятся столы от невиданных яств. Пышный свадебный каравай изукрашен вылепленными из теста розами и магнолиями. Они, словно живые, сплетаются светлым венком на его темно-золотистой медовой поверхности. Разве это хлеб? Разве можно отважиться разрезать такую красоту и отправить в рот? Его целую ночь выпекали приглашенные мастерицы, тихо напевая обрядовую песнь:
Валю, валю каравай
С руки правой на левую,
В богатую сторону взойди, наш каравай,
Выше печи каменной,
Выше столба точеного,
Выше колечка золоченого...
А традиционный курник — давно позабытый современниками король пирогов? В его многослойной начинке и куриное мясо, и петушиные гребешки, и грибки белые, и каша гречневая, и яйца рубленые. Аппетитная золотистая корочка так и просится на язычок, а духовитый парок, поднимаясь над царь-пирогом, щекочет ноздри, дразнит, раззадоривает...
А перед женихом с невестою на почетном месте — крендель свадебный. По краям — кружева резные, поверху — фигурки лепные. Плывут два лебедя, два голубка воркуют, два бутона вместе сплетаются... В одной печи тесто пеклось, а все оттенки разные: и белые, как лен, и желтые, как янтарь, и коричневатые, как яшма самородная...
А там и гусь с антоновкой в белом вине запеченный, и поросята фаршированные, и кулебяки с рыбою, с грибочками, и расстегаи самые разные — чего душа пожелает. Осетры заливные огромные, краснорыбица со «слезкой», икра черная да красная в больших чашах серебряных, пампушки, ватрушки, пирожки... А уж солений да маринадов! И огурчики хрустящие, и грузди черные да белые, и капустка белоснежная... Слюнки текут, да глаза разбегаются. Исстари у нас гулять широко умели да покушать всласть любили. Особенно под водочку — чистую слезу, под питье медовое, забористое. Ну, а для тех, кто от благ цивилизации оторваться не в силах, — виски, коньяки, джины и шампанское.
Маша сидела во главе стола рядом с Ионой и пыталась осмыслить только что сказанные им слова. Оказывается, он хозяин всего этого великолепия. И огромный особняк, скрытый в Подмосковье от чужих глаз высоким забором, и аэроклуб со всеми этими самолетами, вертолетами — все это его... Маше такое богатство казалось просто невозможным. Так короли жили или принцы... Выходит, теперь и она принцесса? Иона сказал, что она тоже полноправная хозяйка...
В голове не укладывается... И почему он молчал до сих пор? Боялся, что Маша не человека выберет, а жизнь безбедную? Неужели он так плохо о ней думал? Хотя, наверное, встречались ему такие женщины, вот и опасался Иона неискренности, не хотел афишировать прежде времени свое истинное положение. Вон и у мамы вид слегка ошалелый. Она им квартиру свою предлагала, на дачу перебраться собиралась... а тут дом как замок. Наверное, стыдится теперь своего жалкого приданого... Но Иона принял его по обряду, словно безмерно щедрый дар... для бедной мамочки и вправду дорогой и щедрый... Она так гордилась этими тюками и коробками, вся сияла от счастья, передавая их будущей свекрови...
А свекровь через стол перегнулась, шепнула удивленно:
— А ты, Машенька, разве не знала раньше?
И подозрительный взгляд ее потеплел и смягчился. Сашенька с Ларисой и Вера Петровна совсем потерялись среди этого великолепия. Наверное, ругают Машу, что она скрывала. Они ехали в деревню на свадьбу, ожидали простого и привычного... А им официанты в расписных кафтанах прислуживают... Лариса прижимает к груди букет, который Маша бросила ей, выйдя из церкви. Теперь ее очередь свадьбу играть — примета такая. Хоть бы и Лариске наконец повезло! Маша и Сашеньке тоже желает счастья, но букет ведь один, на всех не поделишь. Пожалуй, уверенно себя чувствуют только мастерицы деревенские и друзья Ионы. На их конце стола настоящее веселье идет. А Костя, кажется, на Лариску поглядывает...