Выстрел по видимой цели
Шрифт:
– Ну, поздравляю всех с наступающим алкогольным опьянением! – толком не раздевшись, поднял рюмку Константин и залихватским движением головы стряхнул с лица темную волну густых волос.
Все выпили, закусили и начали застольную беседу, перемежающуюся тостами и звоном рюмок.
Следующим гостем был Виктор Перепелкин. Выглядел он спортивно, всем своим видом опротестовывая мимимишную фамилию. Решительным взглядом, близко поставленными глазами, резкими носогубными морщинами и острым кадыком он напоминал Гая Юлия Цезаря, когда тот еще не одряхлел. Внешности его соответствовал и прошлый род занятий. Когда-то Виктор был чекистом, служил вместе с Муратовым, прошел с ним несколько горячих точек. Но в «действующий резерв» его не взяли, и он промышлял каким-то своим малопонятным бизнесом. Вредными привычками Виктор не страдал, поэтому от участия в застолье вежливо отказался и ушел в свой номер сразу после поданного Галей ужина.
– «Людина, шо не пье, – абы хвора, абы падлюка». Николай Васильевич Гоголь, – театрально продекламировал Константин, дождавшись ухода Виктора. В лицо говорить ему что-то подобное он, как, впрочем, и все остальные, поостерегся.
Зато следующий гость – пожилой коммерсант по имени Игорь с одиозной фамилией Шмидт – охотно составил всем компанию. Он приехал на такси и был уже слегка поддатым, когда ввалился в гостиную охотничьего домика.
– Здорово, мужики! Штрафную нальете? – он снял шапку бини крупной вязки и пригладил гриву седых волос, отращенных на манер рок-певца из двадцатого века. Игорь стремился выглядеть моложе своего возраста, отчего и одевался весьма своеобразно. В этот раз на нем были драные дизайнерские джинсы, меховая крутка синего цвета и ярко-красный шарф, завязанный французским узлом.
– А то как же без этого? – растягивая слова, радушно ответил ему Степан Анисимович, глава застолья.
– Где Михалыч? Какие на завтра планы? – В какой-то момент из номера появился Виктор.
– Михалыч объезжает лес, входящие следы ищет. Завтра в восемь завтрак, в девять надо выехать. Как раз рассветет к этому времени. Скорее всего, будем гонять от высоковольтки к дороге на Каменку, – отбарабанил Станислав, не поднимая на вопрошающего глаз и не отрывая пальца от дужки очков.
– Добре. Спокойной ночи. Крепко не бухайте, а то завтра зверье мимо пробежит. – Как полководец, напутствовал он коллег.
– Необщительный человек, не принимающий участия в попойках, всенепременно должен быть неблагонамеренным и злоумышляющим. Салтыков-Щедрин сказал, не я, – под хохот окружающих прокомментировал Константин захлопнувшуюся дверь в номер Виктора.
Мужики за столом досидели почти до полуночи, но Муратова, самого важного и занятого в их охотничьем коллективе, не дождались.
Того за полночь привез шофер, сопровождаемый машиной охраны. Ночевать водитель с охранниками уехали в соседнюю деревню, так как база была небольшой и разместить их было негде Жил на ней Михалыч. Он занимал маленький домик, стоящий рядом с гостевым коттеджем. А в сторожке обосновался охранник Сергей.
Глава 4
Под утро охотники услышали звон разбитого стекла со стороны входной двери. Придя завтракать, увидели разбитый проем окна и застрявшую в его остатках мертвую ворону.
– Ого! Ворона-то умная птица. Чего это она вдруг, как какая-то ласточка дурная, в окно вмазалась? – выразил общее недоумение Степан Анисимович.
– Птичий грипп никого не жалеет, – авторитетно заявил Виктор Перепелкин, хотя сам не понимал причины случившегося. Он деловито смел осколки стекла и заткнул разбитое окно тряпкой, найденной на кухне, чтобы не сквозило.
Последним к завтраку вышел Муратов. Это был крупный шестидесятилетний мужчина с полностью обритой головой. Он зевал и тер глаза.
– Не выспался ни хрена! Зато за вас порадовался. Посмотрел, сколько бутылок осталось… Хорошо вы тут гульбанили! – Глаза его, большие и выразительные, полыхнули молодой синевой.
– Было не так много, – хмуро покачал похмельной головой Степан Анисимович.
– Смотри, Михалыч перед охотой всех нюхать будет. Не похмеляться! А то снимет с охоты! – строго указал Муратов, а в глазах его заплясали чертенята.
Приехавшая рано утром Галя уже подала завтрак, так что к моменту появления Михалыча все уже закончили трапезу. Он с утра еще раз объехал место будущей охоты, поискав входные и выходные следы зверей.
– Товарищи охотники, как настроение?
– Отличное. Зверь есть? – за всех ответил взбодрившийся Муратов.
– Зверя много, хотя следов, конечно, толком не видно, все мерзлое. Так что готовьтесь. Берем только гладкие – загон маленький, а стрелять надо будет много. Карабинами поубиваете друг друга. Да и мне внутри загона страшно.
– Блин. У меня же гладкое шестнадцатого калибра. Заряд слабее. Точно подранка не оставлю? – Виктор засомневался в своем оружии – складки вокруг рта тревожно углубились.
– Дык, лося в загоне нет, а оленю и кабанчикам хватит за глаза. – Михалыч с недоумением поднял глаза на Перепелкина.
– А если секач на меня выйдет?
– Если бы да кабы… Стреляй точнее! – Оборвал его на правах главного охотовед. – Все. Одевайтесь. Я пока путевки заполню.
Спустя пару минут все услышали отборный мат Муратова. Он достал из своего сапога окровавленную ногу с врезавшимся в нее осколком стекла.
– Да еж твою медь, как оно сюда попало?! – Он возмущенно смотрел на извлеченное из ступни стекло. Носок быстро пропитывался кровью.
– Денис Романович, ворона ночью в окно у двери врезалась. Вот стекла и разлетелись, – тут же нашелся Станислав.
– Умник, бля. Йод и пластырь найди, – махнул на него рукой шеф.
В остальном сборы прошли без происшествий. Мужики погрузились в уазик, за руль которого по давней традиции сел Виктор. Михалыч ехал на своем квадроцикле, в прицепе которого бесновались лайки, чувствующие приближение охоты.
Через пятнадцать минут охотники были уже на границе леса. Загон оказался очень компактным. Со стороны базы лес был ограничен речушкой, с дальней стороны начиналась болотистая топь.
– Значится, я пойду с собаками от высоковольтки. Вы на дороге стоите. Речка и болотина толком не промерзли еще, так что зверь скорее всего на них не сунется. В общем, все от вас зависит. Ружья гладкие, номера далеко стоят, так что сектор обстрела не так важен. Даже внутрь загона можете стрелять. Но! Стреляем только по видимой цели! – Охотовед произнес это громко, оглядев охотников. – По видимой! Поняли? Собак моих не подраньте, а то спутаете с сеголетками. Меня-то, надеюсь, отличите, – Михалыч повертелся перед ними в светоотражающем, как у гаишников, желтом жилете и поправил оранжевую шапку, отороченную по краям искусственным мехом. – Лицензии у нас на кабана и на оленя. В свинью не стрелять! Если даже без детенышей бежит, внимательно глядеть! Смотрим на загривок и на клыки, – продолжал наущения Михалыч.