ВьЮжная Америка
Шрифт:
Я отснял уже две пленки. Мы бродим по улицам до изнеможения. По неизвестным причинам в центре Боготы трудно найти недорогое кафе. Ресторанов хоть пруд пруди, а с обыкновенными обедами плоховато. И лоточников, разносчиков и прочих мелких пекарей-кулинаров тоже не заметно. В Кито с этим проще, особенно на юге — там и пирожные шикарнейшие вам предложат прямо из печки, и горы фруктов, и индейские шашлыки для особо стойких. А в Боготе приходится перебиваться все больше пивом.
Всему цивилизованному человечеству известно, что Колумбия — кокаиновый центр. Думаю, что многие москвичи, особенно те из них, кто дальше Сочи и Варшавы не бывал, наслушавшись рассказов телекомментаторов о медельинских картелях, тоннах белого порошка и миллиардах грязных наркодолларов, представляют себе Боготу, сплошь усыпанную валяющимися в канавах наркоманами и переполненную толпами продавцов белой смерти (какое душещипательное выражение, одно из ярких изобретений позднего советского застоя!). Но, видимо, нам не повезло: на глаза попался только один наркоман, да и тот — американец. И к тому же позёр.
Шел он впереди нас шагов за двадцать, высокий, тощий, молодой очевидно, и вдруг остановился как вкопанный, насыпал чего-то из баночки на тыльную сторону ладони и со свистом втянул это в себя. Вызывающе весело огляделся по сторонам, посмеявшись над слегка возмущенными прохожими, и потопал дальше. Кто его знает, может быть, он сахарную пудру нюхал, но только «занюханная» им порция порошка никак не отразилась на его походке и поведении. Через несколько минут он свернул в переулок, и мы потеряли его из вида.
Честно говоря, этот случай произвел на меня больше комическое, чем трагическое впечатление. В далекой уже молодости я знал нескольких настоящих наркоманов и, помню, жалел их. Не словесно, конечно, жалел — ничего я им не говорил, но ощущал их неприкрытую безысходность, их никчемность, и мне жалко было видеть, как полные сил парни быстро съезжали в какую-то яму, из которой вряд ли есть ход наверх.
Но нет, наркомания в Колумбии — редкость. Достаточно заглянуть в статистические таблицы, которые в большом количестве распространяются по Интернету. Штаты были, есть и еще очень долго будут оставаться лидером по этому греху. Конечно, трудно судить о стране, увидев только столицу и пробыв там всего два дня, но как-то не гармонирует обиходное представление о кокаиновой мафии с добрыми лицами колумбийцев. Возможно, кто-то из них обеспокоен своими проблемами, без проблем не бывает, но это проблемы иные, нормальные, человеческие, общие для всего мира.
Очень удивило местное такси. Вот я сижу на заднем сиденье, через плечо Валентины поглядываю на счетчик и пересчитываю. Я не скаредничаю, я просто боюсь, что счетчик неисправен — он не хочет считать деньги. Мы едем уже, наверное, пятнадцать минут, но выскочившие цифры никак не могут подобраться к одному доллару. У них что, бензин бесплатно, что ли? Да, так и есть. Я останавливаю такси на площадке перед отелем, но доллар так и не «накрутился». Доллар вышел только с чаевыми. Это приятно и удивительно.
Зачем иметь машину, если за несчастный доллар вы быстро и комфортно добираетесь из любой точки города до любой другой точки? Вам не страшны поломки, царапины и даже легкие удары в бампер, вас не волнуют ремонты, бензин, стоянки, угоны, страховки и дорожные налоги. Вам даже не обязательно воздерживаться от пива, при желании можно и вздремнуть по дороге. И все — за один-единственный доллар. Я прикидываю: десять тысяч долларов — средний автомобиль — десять тысяч поездок на такси, три года по одной поездке в день. Даже больше, потому что к автомобилю обязательно приклеятся все вышеназванные затраты. Да, жил бы я в Боготе, ни за что не купил бы машину, невыгодно.
А еще глазурованные кирпичные дома понравились, их много, как правило, в два этажа, с балконами, крыльцом, фигурной железной ковкой. Староиспанский стиль, солидный, но живой и узнаваемо европейский. Иногда в каком-нибудь окне, точно на картине, можно видеть чьи-то глаза, наблюдающие за проносящимся мимо суетным миром. Я представляю: внутри, в комнате — тишина, темные дубовые перила, большой лаковый стол, все основательно, тяжело, почти вечно. В таком доме, наверное, хорошо думается, спокойно работается. И город за окном не мешает, он будто телевизор с выключенным звуком — старательно рисует картинки, одну ярче другой. Но немые картинки суетящейся Боготы не трогают душу. Я встречаю взгляд из окна — он отдален от меня, мудр и уравновешен. А меня гонит эта улица, запрещая мне любые паузы и заминки. Легкий здоровый бег трусцой — ее непреложное правило. Поддаваясь напору движения, я ухожу. Никогда мне не сидеть с той стороны окна глазурованного красного дома.
Наступил вечер. В номер (мы так и говорим в подобных случаях — «в номер») мы купили три фунта странного фрукта, похожего на репу, но обещающе сладкого. Странное же и смешное — это его название. А было так: два мужичка катили по улице тележку с горой «репы», и я из глупого любопытства спросил их, что это за штука. Они моментально пристали ко мне с уговорами купить хотя бы две малюсенькие репки и не отвязались, пока я не согласился отдать полтора доллара за три фунта. Но мои попытки выяснить, как этот фрукт называется, ни к чему не привели. Мужички повторяли это слово по-всякому — и медленно, и по слогам, и быстро, и нараспев, но всякий раз отрицательно мотали головами, когда я пытался воспроизвести их звуки. Так и не смог воспроизвести.
По-видимому, я не обладаю даже зачатками таланта звукоподражателя. Вот один мой знакомый умеет зловеще скрипеть горлом так реалистично, что все присутствующие при этом с тревогой оглядываются на дверь. А я вот лишен подобных дарований. Фрукты мы съели, они оказались действительно сладкими и очень сочными, но что мы съели — до сих пор остается загадкой. В Эквадоре почему-то таких фруктов нет.
Но это было позже, а за час до того мы очутились на радиоулице. Есть такое необычное место в Боготе, и тоже недалеко от бизнес-центра. Вы найдете его без труда, если спросите любого не слишком пожилого прохожего, где тут много магазинчиков с радиодеталями. Если, разумеется, вам удастся растолковать прохожему, что такое радиодетали. Не думаю, что это простая задача.
Что там продают? Примерно то же, что и на Митинском рынке в Москве, — всяческое электронное железо. Но почти ничего компьютерного. И без видео. Только для звука, только для музыки. Здесь можно приобрести очень дешево все необходимые части того, что под вашими умелыми руками способно превратиться в мощный акустический домашний театр. Здесь масса звуковых колонок любого класса, усилителей, проигрывателей, магнитофонов, тюнеров, эквалайзеров, цветомузыкальных установок и прочего музжелеза. Но еще больше, конечно, радиодеталей. Рай для фанатов паяльника и канифоли. А я ушел с радиоулицы ни с чем — искал и спрашивал кабель с переходником для своей видеокамеры, но не нашел.
Под конец дня нам довелось удивиться еще раз. Понадобилось мне обменять сотню долларов. Но обменных пунктов в бизнес-центре почему-то нет. Возможно, в каком-нибудь банке и разрешилась бы моя проблема, но в вечерний час оставалась одна надежда — на леваков.
Не может же такого быть, здраво рассуждал я, чтобы в городе, где бродят тысячи американских туристов, никто не занимался уличным обменом.
И верно, в первом же магазине продавец-негр подтвердил мою уверенность. Он вышел из-за стойки, чтобы сквозь черное стекло окна показать мне правильный путь к желаемому меняле. Я продвигался согласно детальным, но совершенно непонятным из-за акцента указаниям, и вскоре был вынужден обратиться за помощью к хозяину какой-то лавки.