Выйти замуж за ловеласа
Шрифт:
– Прошу вас, набросьте на себя хоть что-нибудь, – слабеющим голосом пробормотала она.
– Тогда дайте мне хотя бы минуту. Я не ожидал гостей. Она невольно открыла глаза.
– Между прочим, у вас уже была гостья, когда я вошла! – нахмурилась Джоселин.
– Дорогая, это всего лишь горничная! – Ухмыльнувшись, Девон нарочито медленно сбросил полотенце. Потом наклонился, чтобы вытереть мокрые ноги. Джоселин, ругая себя на чем свет стоит, украдкой бросила любопытный взгляд на его упругие ягодицы и закашлялась, почувствовав, как мгновенно пересохло в горле.
– Ничего,
Девон улыбнулся ее отражению в зеркале. – Ты не возражаешь?
– Против чего? – прошелестела она, изо всех сил стараясь проглотить вставший в горле комок.
– Если я подлезу под твою ногу.
– Что?! – Глаза Джоселин полезли на лоб.
– Просто ты стоишь на моей рубашке.
Облегченно выдохнув, она поспешно попятилась, чтобы дать ему поднять с пола рубашку. Правда, он вдруг почему-то передумал ее надевать. Вместо этого, шагнув к ней, Девон обнял ее за плечи и рывком заставил ее повернуться. При одном только взгляде на это великолепное мужское тело голова у нее закружилась. И Джоселин вдруг почувствовала непреодолимое желание упасть на диван и поднести к носу флакон с нюхательными солями.
– Джоселин? – Девон с тревогой, на этот раз непритворной, нагнулся к ней, вглядываясь в побледневшее лицо. – Прости, что дразнил тебя. Просто не смог удержаться. Извини, но я вынужден спросить… Что ты делаешь в моей комнате?
Хороший вопрос. Именно его она и задала себе, когда почувствовала, что начинает понемногу приходить в себя. Наверное, для того чтобы поблагодарить Девона зато, что на сегодняшнем турнире он сражался в ее честь, спохватилась она. Хотя, сказать по правде, ей как-то не приходило в голову, что Девон станет выслушивать ее благодарность, стоя перед ней в чем мать родила.
– Я собиралась… – промямлила она. И сразу же сообразила, что сделала большую ошибку, бросив взгляд на его рот. Эти твердые чувственные губы дали ей почувствовать всю сладость греха. И заставили мечтать о большем. – Впрочем, все это может подождать, – спохватилась она. – По крайней мере, до тех пор, пока вы не приведете себя в приличный вид.
– Ты точно знаешь, что хочешь именно этого? – вкрадчиво спросил он, кончиками пальцев лаская ее обнаженное плечо. Джоселин, вспыхнув, поежилась.
– Может, вам это покажется странным, но у меня нет привычки, беседовать с голыми мужчинами, – буркнула Джоселин.
– Ну, если тебя это так смущает, могу помочь тебе раздеться, – с готовностью предложил Девон. Нагнув голову, он игриво куснул ее за шею, и Джоселин с ног до головы покрылась гусиной кожей. Она могла бы поклясться, что Девон тут же это почувствовал.
Она слабо застонала. Груди мгновенно набухли, соски стали болезненно чувствительными.
– Нет… я имела в виду, что это вы оденетесь! Черт побери… можно подумать, вы не понимаете, что я хотела сказать! – вскрикнула она.
– А зачем? По-моему, мне нечего стыдиться. Я как-никак у себя в комнате. И я не монах, как ты уже, наверное, заметила.
Она вздрогнула, почувствовав, как его губы прокладывают цепочку обжигающих поцелуев вдоль ее плеча.
– Не думаю, что кто-то способен ошибиться, Девон Боскасл, приняв вас за святого отшельника! – ехидно отрезала она.
Он с улыбкой поднял голову.
– Ты явилась сюда, чтобы спасти мою душу? Джоселин стиснула зубы, напомнив себе, что не может позволить вновь поддаться обаянию этого человека. Она так долго собиралась с духом, чтобы прокрасться сюда, что ничто на свете – ни нахальная горничная, ни полное отсутствие у ее нареченного каких-либо нравственных принципов (не говоря уже о полном отсутствии на нем одежды) – не помешает ей привести в исполнение свой план. Если она твердо намерена стать женой этого человека, она должна найти способ сопротивляться ему. Конечно, ей придется нелегко, и все же…
– Я пришла к вам, чтобы выразить свою благодарность, – чопорно проговорила она.
Девон в ответ окинул ее таким взглядом, которым опытный всадник оглядывает породистую кобылку.
– Приятно это слышать.
– Да? Что ж, не могу сказать, что мне приятно наблюдать, какими глазами вы на меня смотрите.
– А какими я должен смотреть?
Позже Джоселин частенько спрашивала себя, как это произошло: сама ли она упала на постель, потому что у нее подкосились ноги, или это Девон опрокинул ее на кровать. Все, что она помнила, это тяжесть навалившегося на нее сверху тела, оглушительный стук сердца и сладкую, ноющую боль в груди.
Но когда его губы вдруг прижались к ее губам, это вышло так естественно, что ей и в голову не пришло оттолкнуть его. Казалось, по-другому и быть не могло. Будучи сверху, он оказался в выигрышном положении, и Джоселин как-то подозрительно быстро забыла свое намерение, ради которого, собственно, и явилась сюда. Всякая мысль о сопротивлении вылетела у нее из головы. Девон застонал, почувствовав, как она обхватила его за шею.
– Я пришла сказать… никто еще никогда не сражался в мою честь, – прошептала она. – Я… я очень тронута!
– Ну что ж, я благодарен тебе, – кивнул Девон, – вот только честь тут совершенно ни при чем.
Глаза Джоселин превратились в узкие щелки.
– Я имею в виду сегодняшний турнир! – уточнила она.
– А-а… вот ты о чем! Значит, тебе понравилось, как я вздул Чинни? – ухмыльнулся Девон.
– Ну, не могу сказать, что ваш поединок привел меня в восторг, но я была растрогана, когда ты объявил, что готов поднять меч на защиту моей чести.
– Правда? Я могу и сейчас его поднять, если хочешь, – с готовностью предложил Девон.
– Девон!
– Значит, ты пришла меня благодарить. И увидела голого рыцаря.
– Я решила махнуть рукой на правила приличия и прийти в твою комнату.
– Иначе говоря, ты решила вознаградить меня за проявленную на турнире доблесть?
Джоселин смутилась.
– Даже не хочу спрашивать, что ты под этим подразумеваешь.
– Я бы опустил свой меч, если бы был уверен, что этим доставлю тебе удовольствие.
– Не могу сказать, что это будет правильным поступком.
– Тогда, может, выясним для начала, что именно тебя порадует?