Выжечь огнем
Шрифт:
Каша протянул руку и провел пальцами по своим длинным, вьющимся, довольно эффектным светлым волосам. Затем почти отдернул руку назад. Это была привычка, которую он приобрел после своего физического преобразования с нанотехнологиями, и он не одобрял ее. Он был слишком занят, чтобы пройти через довольно длительный процесс восстановления своего естественного лица и формы, что он хотел сделать как можно скорее. Как и Танди. Она находила его нынешнюю удивительно красивую внешность почти отталкивающей. (Не совсем, но она действительно настояла на том, чтобы выключать свет.)
Он довольно решительно опустил руку на правое колено.
– Попробуйте поставить себя на место
Он позволил этому на мгновение осмыслиться.
– Я не сомневаюсь, что у нее есть физическое мужество - большинство боевых офицеров обычно обладают им в той или иной степени. Но такая смелость совершенно не подходит для ее ситуации. Что ей сейчас нужно, так это такая устойчивость и выносливость, которыми обладает хороший шпион. Мужество, необходимое для того, чтобы хранить молчание и принять смерть в темноте, когда твое тело брошено в неизвестную могилу, - это совсем другой вид мужества, чем то, которое нужно в открытом бою. У меня это есть - очень много, - но у нее такого очень мало.
Он снова остановился и посмотрел на Синтию.
– Ты понимаешь, о чем я говорю, не так ли?
– Да, - сказала она немного неохотно.
– Когда ты - я имею в виду кого-то вроде меня или Сабуро - уходишь на операцию, ты обычно сам по себе. Никто не узнает, что с тобой случилось, если ты не вернешься, кроме "скорпионов", которые убили тебя. Медали, почести, гордость за свое подразделение, общественная память - ничего из этого тебе никогда не достанется.
Виктор кивнул и снова перевел взгляд на Рут.
– Если вам от этого станет легче, то не все, кто принадлежит к Соответствию - даже к Злонамеренному Соответствию - на самом деле являются "гребаным монстром", как вы его назвали. Не говорю, что это не так, потому что я не знаю. Как бы то ни было, Пожарный Дозор не считает ее тем, кого он называет "злодейкой", и вам, возможно, захочется вспомнить, что сделал Джек Макбрайд в самом конце своей жизни. Так что вполне возможно, что это не так. С другой стороны, вы знаете, что я далеко не Поллианна, и я полностью готов к тому, чтобы она была таким же монстром, каким вы ее сейчас считаете, если мы все еще сможем ее обратить. И мне все равно, обратим ли мы ее, потому что она думает, что это лучшая сделка, которую она может получить, то, как она справляется со своей жизнью, или потому, что она видит свет и переходит на сторону добра и справедливости.
– Мне все равно, потому что это не имеет значения. Что важно, так это возможность, которую она предлагает.
– Но что заставляет тебя думать, что я та, кто заставит ее "доверять мне"? Что я должна ей предложить?
– Вы не будете должны предлагать ей ни черта.
– Каша покачал головой.
– Вы должны быть человеком, которому она доверяет, человеком, к чьему мнению она обращается, когда кто-то другой делает ей предложение. И почти все вещи, которые заставляют вас думать, что вы не справились бы с этой работой, - это именно те вещи, которые делают возможным ваш успех. Милликен ни на секунду не поверила бы быстрой улыбке и дружелюбному поведению. Она не глупа. Но правда в том, что за этой самоуверенной, иногда блестящей, сварливой примадонной, с которой не так-то легко поладить, когда у вас не получается по-своему, которую вы можете включить при необходимости, на самом деле скрывается
– Ну и дела, спасибо, Виктор.
– Черный Виктор, помнишь?
– Он улыбнулся.
– Вы сами сказали: он мудак, но ему можно доверять. Это тот вид доверия, который может превратить агента. Не верьте, что вы действительно ее друг, но верьте, что если вы скажете, что попытаетесь помочь ей найти новое место во вселенной - особенно если она начала понимать, каким на самом деле было ее прежнее место во вселенной, - вы ее не подведете. Не имеет значения, думает ли она, что вы помогаете ей, потому что она вам нравится, потому что вы испытываете к ней симпатию или просто потому, что ваше хладнокровное суждение говорит, что это самое ценное, что вы можете сделать для своей стороны. Важно то, что когда вы говорите, что сделаете это, она верит, что вы сделаете. И правда в том, Рут, что если вы скажете ей это, вы ее не подведете. Это не в вас. Я думаю, что наследственные, аристократические формы правления - одно из самых глупых нововведений, когда-либо придуманных человечеством, но я видел вашу семью в действии. Этого нет ни в ком из вас.
Рут молча посмотрела на него, ее глаза потемнели, и молчание затянулось. Через мгновение она взглянула на Синтию, и убийца из Баллрум кивнула ей в ответ.
– Ты действительно думаешь, что я смогу это сделать?
– наконец спросила она Каша.
– Разве я предполагал в течение последних - о, пятнадцати минут - что кто-то другой может это сделать?
– Ну, нет....
– Тогда вот вы где, - фыркнул Каша.
– Вы упрямая молодая женщина, вы знали это?
– По-моему, Разин время от времени что-то говорил об этом.
– Чертовски верно, что так оно и есть. Но взгляните на это с другой стороны. По крайней мере, это избавит вас от...
– настала его очередь махнуть в сторону ее компьютерного пульта, - этого задания.
Это было решающим фактором.
– Хорошо, я сделаю это. Синтия и Билл Хоу могут справиться с этим достаточно хорошо. Но...
– Ее глаза снова сузились.
– С каких это пор у тебя есть полномочия менять мое назначение?
– Я бы не стал беспокоиться об этом. В конце концов, я Черный Виктор, не так ли?
Июль 1923 года э.р.
Вероятно, единственное, в чем Пьер и Сен-Жюст были абсолютно правы, - это окуривание бюрократии крайними предрассудками.
КФФ "Рей Амадор" и
Станция "Увертюр"
Орбита планеты Факел
Система Конго
Люк комнаты для брифингов открылся, и Индиана Грэм просунул голову внутрь.
– Только что получил предупреждение от вице-адмирала Коррейи, Виктор - я имею в виду, гражданин коммодор Бомонт.
– Подозрительный человек мог бы счесть ухмылку, сопровождавшую его самокоррекцию, немного неискренней, но его тон был серьезным.
– Похоже, солли здесь.
– О?
– Каша оторвал взгляд от отображения звездной карты на столе для совещаний, которую он просматривал вместе с Джармилой Субри, Джейкобом Тривитиком и Брайсом Тарковски - Они рано.