Выживает сильнейший
Шрифт:
– Убита дочь высокопоставленного чиновника, и сюда присылают только одного человека?
– А других просто нет. Для подобного рода вещей.
– Кармели действительно большая шишка?
– Его считают... весьма способным.
– Что это за дело Мясника?
– Сексуальный психопат, предельно организован и собран. Убивал арабских женщин – сначала беженок и проституток, потом поднялся на ступеньку выше – жертвами становились недавно разведенные дамы. Он завоевывал их доверие, накачивал наркотиком, убивал, расчленял и закапывал части тел в холмистых окрестностях Иерусалима, иногда заворачивая их в вырванные из Библии страницы.
– Опять послания, – заметил я. – Кто это был?
– Допросить его так и не удалось. Мы подозревали, что у него был сдвиг на почве расовой ненависти. Вероятно, пытался развязать этническую войну между арабами и евреями. ФБР располагает полной информацией по этому делу. Если захотите, могу предоставить вам копии.
– Допросить, как вы сказали, его не удалось. То есть он мертв? – уточнил Майло.
– Да.
– Как он умер?
– Я убил его. – Золотистые глаза замигали. – Обороняясь.
Майло посмотрел на его левую руку. Шарави поднял кулак к лицу.
– Это лишь отчасти его заслуга. Ранение я получил еще в Шестидневной войне, а он только поставил точку. Я предпочел бы взять его живым, чтобы изучить типаж. Но... Позже о ему подобных я прочитал все, что смог найти. Это было не так и много, ФБР только приступило тогда к осуществлению программы по психоанализу преступлений. Сейчас уже появились неплохие материалы, но, вновь соглашаясь с мнением доктора Делавэра, они доступны слишком многим. Что помешает какому-нибудь умнику прочесть интересную книгу и использовать полученную информацию против нас?
– Нас?
– Полиции. Во всех этих убийствах есть некая... изобретательность, как, по-вашему?
– Вы убили его в целях самообороны, – сказал Майло, – а теперь приехали сюда, чтобы «защитить» себя от нашего парня.
– Нет. Я не наемный убийца. Моя цель – расследовать смерть Айрит Кармели. Ее отец считает, что в этом я могу оказаться полезным.
– А он всегда получает то, чего хочет.
– Временами, – поправил Шарави.
– Он упомянул, что вы уже были в Штатах. Где?
– Нью-Йорк.
– Чем вы там занимались?
– Обеспечивал безопасность посольства.
– Опять самооборона?
– Безопасность.
– У вас отличный английский, – вставил я.
– Моя жена – американка.
– Она сейчас здесь, с вами? – Инициативу опять взял Майло.
– Нет. – Шарави издал мягкий горловой смешок.
– Откуда она?
– Лос-Анджелес.
– Как многих дороги приводят в Лос-Анджелес.
– Мое дополнительное преимущество. Так снимать жучки?
– Вас когда-нибудь прослушивали?
– Вероятно.
– И вы не против?
– Вмешательству в личную жизнь не радуется никто.
– Но в этом вы мастера, согласитесь. Жучки, миниатюризация, высокие технологии. Однако все это шпионское дерьмо Моссада не помогло вашему премьер-министру?
– Нет. Не помогло.
– Интересно все же получилось. Мне нет дела до заговоров, но тут даже я удивился: парень стреляет Рабину в спину, расстояние меньше метра. А на следующий день в новостях люди видят, как на какой-то пресс-конференции он с пеной у рта забрасывает вашего премьера кучей вопросов, ведя себя настолько нагло, что его приходится оттаскивать в сторону. После покушения не проходит и нескольких часов, как все его сообщники уже арестованы. Получается, что эта личность давно была на примете, и все же охрана беспрепятственно подпустила его фактически вплотную.
– Интересно, не правда ли. И что же вы по этому поводу думаете?
– Кому-то ваш босс не нравился.
– Немало таких, кто с вами согласится. В соответствии с другой версией, даже опытные охранники не могли себе представить, что покушаться на жизнь премьера будет еврей. Есть и третья: по изначальному их плану предполагалось стрелять холостыми, устроить политический скандал, и только в последнюю минуту убийца заменил патроны. В любом случае нация покрыла себя позором. Мне было особенно больно, потому что парень оказался выходцем из Йемена, как и я. Жучки снять сейчас или позже? Может, сами захотите?
– Позже, – ответил Майло. – Сначала я хочу побывать у вас в берлоге.
– Зачем? – Шарави искренне удивился.
– Взглянуть на чудеса электроники.
– Так мы работаем вместе?
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, – ответил Шарави.
– В таком случае мой заключается в том, чтобы посмотреть на ваше гнездо. Если вы не готовы, я буду знать, с кем имею дело.
Здоровой рукой Шарави коснулся верхней губы, в глазах его светилось невинное удивление.
– Хорошо. Почему бы и нет?
Шарави назвал нам адрес на Ливония-стрит, предложил добираться самим и ждать его около дома. Затем он скрылся в кабинете Кармели.
Машина неслась по Ла-Сьенеге мимо темных окон ресторанов в сторону Олимпик-авеню.
– Левая рука у него лишь подпорка, – сказал Майло.
– Увечный детектив, расследующий дело об увечных жертвах. Он наверняка видит его по-своему.
– Что бы он ни говорил, как ты думаешь, его на самом деле прислали сюда разбираться в нашем дерьме?
– Не знаю.
– Строго между нами, Апекс, идея не так уж и плоха. Мы находим подонка, израильтяне делают свое дело, все обходится без всякой шумихи, без дурацких репортажей в прессе и продажных адвокатов. Кармели и Бог знает сколько еще безутешных родителей получают хоть какое-то успокоение.
Майло рассмеялся.
– Из меня образцовый слуга общества, а? Карающая рука закона. Выделывать такое с несчастными детишками... – Он выругался. – Малевать кровью, надо же. Значит, в кроссовках тоже DVLL. Выходит, Рэймонд – третий. Меня беспокоит то, что буквы всплыли лишь благодаря чистой случайности. И твоему зоркому глазу. – От его смеха я почувствовал легкое раздражение.