Выжженые земли
Шрифт:
– Да, полезный материальчик. Читал я где-то, будто паутина по своим характеристикам кевларовые волокна превосходит чуть ли не в десять раз. – Согласился с соотечественником Яснев, уже прикидывая, как бы обмотать данным материалом какую-нибудь доску, чтобы использовать ту в качестве щита. Или, может, лучше попытаться сплести из неё чалму? Если вспомнить эффективность усыпляющего воздействия магии дикарей на пленников, то подобных фокусов с сознанием стоило бояться куда больше, чем шаровых молний.
– Но делать из неё бронежилеты на Земле слишком накладно. А тут…Не знаю. Я бы трижды подумал, прежде чем держать таких чудищ у себя в подвале, даже гадь оно чистым золотом.
– Жить захочешь, еще не так раскорячишься. А ради возможности пожить хорошо хотя бы недолго во все времена головой рисковали. За сеть, способную с равным
Напряженное ожидание, тянувшееся казалось не меньше часа, но хронологически возможно уложившееся в десять минут, завершилось активацией снаружи поворотного механизма. Созданное неведомыми гениями устройство работало хоть и абсолютно бесшумно, но не очень-то быстро. И потому стоящие на движущемся участке пола пигмеи сначала увидели сквозь появившуюся щель свой трофейный зал, а потом уже шагнули в него. Чтобы с удивлением обнаружить на расстоянии вытянутой руки от себя распластавшихся вдоль стен двух людей и йети. Ожидания Читера не оправдались, к алтарю наведался не один единственный раненный, а целых пять дикарей. Но двое из них бережно несла на носилках третьего, непрерывно кашляющего кровью, а еще парочка волочила за собой волоком бессознательных жертв, очевидно предназначенных для алтаря. Чтобы не напрягаться лишний раз, коротышки выбрали ношу себе по силам. Детей. И одной из них оказалась Юлия.
С полным ненависти и гнева воплем Святослав обрушил каменный топор на покрытую мехом вытянутую обезьянью морду. Мужчина видел, как расширились от ужаса глаза существа, боковым зрением углядевшего приближающуюся смерть. Дикарь выпустил из лап свою добычу, брякнувшуюся на пол и постарался что-то сделать, но намерения его так и остались намерениями. Тяжелая и острая каменная пластина врубилась в черепную коробку, не заметив слоя волос и кожи, углубившись в мозг сантиметров на восемь. На сей раз Ясневу не требовалось наносить своей цели лишний удар. Конвульсивное дрыганье оседающего на пол тела, едва не вывернувшего из рук топорище собственной тяжестью и мгновенное расслабление сфинктера свежего трупа могло послужить лучшим доказательством успешности его действий.
Чит оказался ближе всех к носильщикам и тоже не сплоховал. Ближайшие к нему пигмей получил в живот острый рог неведомой твари и теперь заходился в жутких воплях, пытаясь руками остановить поток хлещущей на пол темной крови. Природное оружие крайне бодливого зверя углубилось в тугую плоть до половины и там застряло. Теперь сквозь эту полую кость наружу словно из сифона хлестала темно-алая струя. Стремительно теряющий силы гоблин из боя выбыл с гарантией и, возможно, даже скончаться должен был без посторонней помощи в самое ближайшее время. Его же напарник теперь ожесточенно наседал на человека, размахивая двумя ножами с бешеной скоростью. Превратившийся в лохмотья пиджак не смог спасти своего обладателя от нескольких довольно глубоких порезов, но слегка поехавший крышей парень на боль внимания не обращал и упорно пытался подловить противника выпадами второго рога. Про того пигмея, который лежал на носилках, вспоминать и вовсе не стоило. Будучи уроненным с совсем небольшой высоты, он не мог не только сражаться, но и выбраться из под ног дерущихся людей и сородичей, периодически на него наступающих.
У громадной йети, как это ни странно, дела шли хуже всего. Костяной снаряд, которым она запустила в выбранного ей дикаря, до своей цели не долетел. Порыв непонятно откуда взявшегося в подземелье ураганного ветра отбросил черепушки в стороны и разбил их об стенку на тысячу кусочков. А следом в ту же стенку, чудом избежав нанизывания на колышки с трофеями, обрушилась и сама ведьма. Малорослый колдун вытянул в её направлении трясущиеся от напряжения лапы, татуировки на которых вспыхнули синим, зеленым и даже белым светом. И тушу, превосходящую его по массе раза в четыре минимум, словно ударил невидимый грузовик, разогнавшийся до скорости сотни километров в час. Она вместе с окружающим мусором воспарила сантиметров на двадцать и уже в таком виде предприняла
Святослав не стал ждать, чем закончится это противостояние чародеев нечеловеческого роду-племени и вместо этого рубанул мохнатого колдуна по одной из вытянутых вперед рук. Правда, изначально он целился в голову, но в последний момент сгорбленный коротышка увидел опасность и попытался уйти из под удара. Притом распластанной по стене йети он явно опасался больше, чем человека с топором, потому как перенести на него вектор своей атаки дикарь даже не попытался. И, в принципе, у него имелись для подобного выбора серьезные основания. Стоило лишь ему с воем схватиться за брызжущую кровью культю и отвлечься на внезапную боль, как тень ведьмы за доли секунды одним рывком преодолела разделяющее их расстояние и будто всосалась в гоблина. На какое-то мгновение он замер, а потом завопил так, что у Яснева заболели уши. Но кричал пигмей совсем недолго, поскольку начал стремительно усыхать. Мех выпал весь и сразу, кожа покрылась морщинами, превращающимися в язвы, глаза просто стекли вниз по щекам. Быстрее, чем Святослав успел скомкано выругаться, на пол упала самая настоящая мумия, весящая от силы треть своей прежней массы. Ну а отделившаяся от неё тень скользнула обратно к гортанно мычащей ведьме, кажется, слегка увеличившись в размерах.
В помещении осталось только двое живых дикарей. Одного из них сейчас вполне успешно сбил с ног Читер и теперь методично стучал своего противника лбом об каменный пол, а второго вообще принесли сюда на носилках, так как ходить сам пострадавший в схватке с червями не мог. Он был почти лишен тронутой сединой шерсти, поскольку его гладко выбритую кожу сплошным слоем покрывали разноцветные татуировки, а потому возможно являлся неплохим колдуном…Вот только мучающий его непрерывный кровавый кашель мешал коротышке не только творить свою могущественную магию, но даже просто шевелиться. Пигмей оказался так слаб, что и уползти от сражающихся толком не смог. Однако добить подранков, перевести дух и порадовать своей удаче пленники гоблинов не успели.
Снова начала поворачиваться стена и в постепенно увеличивающееся отверстие принялись сначала заглядывать одним глазком, а потому и пытаться полностью протиснуться внутрь новые пигмеи. И было их много, судя по громкому яростному гомону, издаваемому не менее чем двумя десятками глоток. Брошенный кем-то с нечеловеческой силой бумеранг пролетел в паре сантиметров от Яснева и сшиб несколько колышков с развешанными на них трофеями, прежде чем остановился. Если бы метательное оружие запускалось с более удобной позиции и попало в свою цель, то оно бы имело шансы пройти навылет. Святослав понял, что это конец. Против такого количества врагов им троим не справиться. Единственное, что ему оставалось, это попытаться забрать как можно больше людоедов с собой в могилу и…Возможно, прихватить туда же дочь. Пока его малышка не очнулась и не может испытывать боли или страха.
– Артк вин фолют! – Прохрипел разукрашенный, словно попугай дикарь, чуть-чуть приподнимаясь на руках. Узор на левой стороне его груди замерцал красным. И тут же крики толпы с яростных и гневных сменились но болезненные. Первый из пигмеев, уже почти протиснувшийся внутрь, так и вовсе потерял равновесие и упал, чтобы об него секунду спустя спотыкнулся второй. Из глаз, ртов и ушей дикарей вылетали кровавые капли и по воздуху неслись к седому шаману, моментально впитываясь в его шкуру. Получивший столь своеобразный допинг колдун не встал на ноги, не исцелился в мгновение ока и даже не размазал людей каким-нибудь заклинанием, но сил у него явно прибавилось. Если раньше он едва-едва дышал и кое-как шевелился, то теперь стремительно и целеустремленно пополз к выточенной из черного камня ладони. Причем с немалой скоростью! Бросившуюся к нему йети приподняло в воздух и так шмякнуло об потолок, что с него моментом вся пыль осыпалась.