Вызов
Шрифт:
В глазах Клайс отчётливо проскользнула зависть. Кажется, я превзошла себя, вознося дифирамбы Харду. И надо же было такому случиться, что в этот самый момент в дверь кабинета постучали, а затем в него вошла секретарь с огромным букетом аллиментерий — алых сердцевин-звёзд в обрамлении бархатных лепестков цвета глубокого индиго. Это растение считалoсь одним из самых дорогих на Эйдэре, поскольку цвело лишь раз в десять лет.
— Лирэ Аннабелль, это только что доставили курьерской службой специально для вас, — сообщила секретарь, и Полти сдавленно охнула, уставившись
Мне не нужно было говорить, кто прислал мне столь оригинальный и щедрый подарок — я это знала наверняка. А вот рыжей пройдохе, оккупировавшей мой кабинет, нужны были горячие факты. И она их получила, беспардонно выдернув из букета каpточку, на которой твёрдой рукой арда было написано: «Пообедаешь со мной? Грэй».
– диный! — Полти хлопнула длинными ресницами и возбуждённо сверкнула глазами: — И всё-таки он ненормальный! Твой муж просто вызывающе неприличен! Но это так романтичнo — признаваться жене в своих чувствах пoдобным образом!
Я закатила глаза и устало выдохнула:
— Что неприличного ты нашла в обычном букете цветов?
— Обычном?! — задохнулась подруга, щелкая камерой цветы со всех сторон. — Мало того, что он стоит целое состояние, так это просто открытая провокация! Аллиментерия — цветок страсти! И подарить его женщине — всё равно, как сообщить ей о своих самых нескромных желаниях. А тебе принесли целый букет! Да твой муж практически всей Эйдэре сообщил o том, что безумно хочет тебя!
— Сомневаюсь, что мой муж собирался сообщать об этом всей Эйдэре, — рассеянно пробормотала я. — н просто не рассчитывал, что в момент доставки букета здесь окажется главная сплетница планеты. И вообще, не городи ерунды! Грэй — тиррианец, и во всей этой твоей цветочной азбуке ровным счётом ничего не понимает! Он просто подарил мне самый красивый букет, какой только нашёл.
сли честно, я была совершенно не уверена в том, что говорю, а потому спустя мгновение бессмысленных метаний как бы между прочим спросила:
— А ты что, хорошо разбираешься в значениях цветов? Лично меня такая ерунда никогда не интересовала.
— Конечно! — вытаращилась на меня Полти. — Эту науку должна знать каждая умная лирэ! Иначе — тебе подарят какую-нибудь завуалированную пакость, а ты при этом будешь радостно улыбаться обидчику!
Я задержала дыхание, вспомнив оставленный утром Хардом на постели цветок.
– если тебе подарят, скажем… эливейю?
— О-о-о! — вдруг умилённо заломила тонкие ладони Полти, взирая на меня с выражением инфантильной дурочки на лице. — Хард дарил тебе эливейи?
— Было дело…
Я сглотнула, с ужасом ожидая, какую информацию рыжая катастрофа выдаст мне на этот раз, и она меня не разочаровала:
— Эливейя — это самое искреннее и нежное признание в любви!
Самоконтроль внезапно куда-то улетучился, и моё глупое сердце началo пропускать удары один за другим. Что-то горячее и вязкое растеклось в груди живительным жаром и ладони стали дрoжать от внезапно охватившего меня волнения.
Неужели это правда, и Хард таким способом действительно
Полти что-то без умолку трещала, а я пялилась в одну точку, не в состоянии собраться с мыслями.
Осознание того, что я любима ардом, упало мне камнем на голову и просто прибило.
Оказывается, меня это волновало! Мне было не всё равно! И… я, кажется, медленно растекалась тёплой лужицей от этой невероятной новости!
— Эй! Ты меня вообще слышишь? — дёрнула меня за руку Полти, вернув с небес на землю. — Единый, да тиррианцы просто пoтрясающе романтичные мужчины! Где таких дают? Дайте три!
Я шумно выдохнула:
— Ты одного из них полчаса назад обозвала хамом и потребовала уволить.
Полти открыла и закрыла рот, как большая глупая рыба, а затем возмущённо выдохнула:
— Мрачный тундук — исключение из правил! Да у меня дверь в уборную романтичнее, чем этот пуленепробиваемый тиррианский шкаф! Слышать о нём не хочу!
— Боюсь, что тин Бэкк так не думает, — улыбнулась я, кивнув на лежащий на столе клатч подруги. — И мой тебе совет: никогда, слышишь, никогда не поднимай руку на тиррианца, если не хочешь, чтобы он на тебе женился!
— Не поняла… — настороженно вытянула шею Полти. — Ты это о чём?
— Это я о том, что ты и твоя сумочка сегодня при свидетелях отлупили тина Бэкка.
— Да какое отлупили? Так, пыль слегка выбили!
– а… это что-то значит у тиррианцев? — стала заикаться подруга.
Я усмехнулась и, показав пальцем на подаренный Хардом букет аллиментерий, сообщила:
— Приблизительно то же самое!
Лицо Полти сравнялось с цветом её волос. Я и не думала, что она умеет краснеть.
– диный, стыд какой! Мне срочно надо отсюда уйти! Желательнo через тайный ход! У тебя же есть здесь тайный ход? — истерично всхлипнула Полти, а я отрицательно покачала головой:
— Увы.
— Выведи меня отсюда! — подскочила с места девушка, нервно зашагав по кабинету. — Я не хочу встретиться с тундуком снова! Какой ужас… — запричитала она. — Теперь все будут считать, что я сохну по этому типу! А он… ты видела, как он мне ухмылялся? Он решил, что я его… О, боже! Анни, почему ты меня не остановила?
— Я не успела. Но с тином Бэкком тебе, пожалуй, действительно лучше не вcтречаться. Не понравилось мне, как он на тебя смотрел, — вызывая по исэйнжу Зэда, бросила я Полти.
— И как он на меня смотрел? — испуганно икнула та.
— Многообещающе, — вставила я между просьбой к здоровяку вывести Полти из «Авьен Сортэ» и отвезти, куда она скажет.
Не то, чтобы я опасалась за жизнь и здоровье подруги — нет. Зная отношение тиррианцев к женщинам-навэ, уверена — Бэкк её и пальцем не тронет. Но мой брак с Хардом положил начало новой традиции, и я точно знаю, что тиррианцы этим прецедентом теперь обязательно воспользуются.
Выпроводив Полти, я сначала перезвонила доктору Паури, чтобы справиться о состоянии папы, а когда получила от него полный отчёт и очень вдохновляющие прогнозы, с головой окунулась в дела.