Вызов
Шрифт:
— Что случилось?
— Только что сообщили, что на заводе «вьен Сортэ» в Тауборге произошла авария. Я успел связаться с начальником производства и директором, они сказали, что человеческих жертв нет, но есть пострадавшие.
— Я беру Лиама и срочно вылетаю туда!
— Дождись меня, — потребовал Рокс. — Я уже в пути. Сейчас за вами приеду.
Ощущение неотвратимoсти и беды едкой горечью разлилось во рту. тдав Шэнку айтайпер, я подошла к порогу, пытаясь сохранять видимое спокойствие, которого у меня внутри не было и в помине.
распахнув дверь, я, надменно вскинув
Я никому больше не позволю безнаказанно пачкать ни местo, где я живу, ни своё имя, ни душу!
Заметив меня, Лиам прервал свою беседу с законником и тут же ринулся ко мне, пытаясь задержать и оградить от нападок журналистов.
Напрасно. Прятаться от них я не собиралась. И мне было что им сказать.
Остановив брата лёгким жестом руки, я спокойно дошла до ворот и замерла перед ними, безучастно слушая посыпавшиеся на меня со всех сторон вопросы, больше напоминающие истошные вопли птицы такэ, которую поймали и пытаются ощипать.
Сообразив, что я так и буду стоять, пока они не заглохнут, репoртёры умерили свой пыл, и когда интенсивность их голосов понизилась ровно настолько, чтобы можно было вставить свою ремарку, я заговорила:
— Мнe казалось, что цивилизованные люди отличаются от обычных дикарей тем, что умеют слышать не только себя, но и тех, к кому они обращаются.
Стало тихо. Перестали щёлкать затворы камер, и на лицах разглядывающих меня мужчин отразилось удивление.
— Что вы намерены делать, лирэ Авьен? — вдруг выкрикнул кто-то. — Как прокомментируете произошедшее?
— Очень просто! — с достоинством ответила я. — Согласно пятнадцатому параграфу всеобщей Декларации прав граждан Эйдэры, любая частная собственность эйдэрца — неприкосновенна. Право частной собственности охраняется законом. Незаконное проникновение и вторжение на территорию внутри границ частной собственности влечёт за собой наказание, предусмотренное статьёй семнадцать правового кодекса Эйдэры! Пунктом трeтьим подпунктом седьмым той же статьи того же кодекса, за порчу чужого имущества налагается штраф, и размер его пропорционален размеру причинённого ущерба. А также хочу вам напомнить, что согласно конституции нашей планеты и её гражданскому кодексу, любые заявления, порочащие честь и достоинство личности — уголовно наказуемы.
Вы попрали все перечисленные мною законы. Камеры системы слежения чётко зафиксировали и идентифицировали всех нарушителей. Мои адвокаты сегодня составят исковые заявления на всех присутствующих, а также на ваши издания за клевету.
А единственное эксклюзивное интервью я дам Полти Клайс, поскольку у неё одной хватило такта и ума не публиковать непроверенную информацию. А теперь можете меня фотографировать!
И я улыбнулась. Безупречно-вежливо. Так, как учила меня бабушка. Ведь улыбка истинной навэ — это как
Вы не поверите! Задавать мне какие-либо вопросы больше никто не захотел. Фотографировать почему-то тоже.
Скажу вам больше! Своей холодной и невозмутимой отповедью я, кажется, буквально загипнотизировала журналистов. В немом изумлении они стояли под оградой и смотрели на меня так, словно я только что не напомнила им о своих правах, а грубо послала куда подальше.
Сделай я это, и у них был бы повод усомниться в моей адекватности. Но я не скомпрометировала себя ни словом, ни взглядом. Мои речь и манеры, как и прежде, были безупречны. Поменялась лишь моя риторика. Это Лирэ Совершенство мягко оправдывалась бы и пыталась сгладить углы. Огненная Навэ расчётливо и точно в ответ на удар дала сдачи.
В небе над особняком появился летательный аппарат Рокса, и поскольку своим шансом сделать удачный снимок лирэ Авьен журналисты не воспользовались, я просто развернулась к ним спиной, взяла под руку Лиама и пошагала вместе с ним к посадочной площадке, на ходу шепнув, что в блэйкапе всё ему объясню.
Долго объяснять не пришлось. Как сказал Рокс, оказывается, Лиаму уже около получаса звонили с завода, но из-за того, что он оставил аппарат связи в доме, пока разбирался с журналистами, брата так и не смогли оповестить о случившемся несчастье первым.
Новoсть огорошила Лиама, а моё стремление попасть на завод — разозлило. Он требовал, чтобы я вернулась в особняк и ждала их с Роксом возвращения. Мотивируя свою позицию тем, что на объекте, где произошла авария, всё еще может быть опасно.
Но находиться дома в такой ситуации, да еще и в свете вчерашнего скандала, для меня было подобно пытке. И хорошо, что Рокс согласился с моими доводами и уговорил брата не препятствовать моей инициативе.
В результате уже через час мы были в Тауборге, а ещё через четверть часа, пройдя все кордоны охраны, я смогла оценить размер катастрофы.
Нет, я не оговорилась. Потому что для меня произошедшее было катастрофой. Взрыв трансформатора разворотил целый участок основной сборки. И полбеды, что на его восстановление требовалось время, ведь задержка по этой причине исполнения заказа влекла за собой крупные штрафы, нужны были огромные деньги, чтобы в минимально короткие сроки закупить и установить новое оборудование для производства, иначе «вьен Сортэ» сорвёт тендер. А кроме того я пообещала выплатить пострадавшим работникам денежные компенсации и оплатить лечение.
Но ведь еще надо перечислить новый транш в лабораторию, где находится отец, и это вообще не терпит промедления! И самое горькое, что отложенных мною трёх миллионов за проданный участок недостаточно, чтобы заткнуть все финансовые дыры!
Единый, я вновь вернулась туда, откуда начала! Словно кто-то свыше решил, что я еще не прошла в достаточной мере тест на прочность.
От отчаяния хотелось расплакаться.
Пожалуй, я бы так и сделала, если бы по приезду домой не обнаружила в холле своегo дома преследующего меня подобно свалившимся на мою голову проблемам Харда.