Вызов
Шрифт:
— Поверить не могу! Ты свободен! Ты здесь! — целуя брата, не уставала удивляться я. — Как такое вообще возможно?
— Сам не знаю, — почти бесцветные губы Лиама растянулись в вымученной улыбке, а бледное осунувшееcя лицо вдруг повернулось к Харду, и в глазах брата промелькнуло что-то странное и совершенно мне незнакoмое, но абсолютно точно понятное тиррианцу. — Меня немного подташнивает от полёта. Я так быстро еще никогда не летал.
— Твой звонок застал нас в тот момент, когда судья заканчивал зачитывать свой вердикт по Лиаму, — включился в разговор Хард. — Хорошо,
— Меня отпустили, но не исключили из списка подозреваемых до окончания расследования и проведения экспертизы упавшего блэйкапа, — добавил брат. — Мне запретили покидать планету, а также я обязан предупреждать власти о своих перемещениях по Эйдэре.
— Ерунда какая-то! Они что, действительно считают, будто ты способен убить собственную сестру?
Лиам снова бросил на Харда короткий, но невероятно красноречивый взгляд, и только после этого заговорил:
— Это и стало основным аргументом моей защиты. Грэй выступил перед судьёй с ходатайством о моём немедленном освобождении, поскольку версия, что я намеренно пытался убить свою семью, которая теперь ещё и встала на мою защиту, выглядит абсурдной. Он заявил, чтo сам назначил мне встречу возле своего блэйкапа, потому что хотел поговорить без свидетелей о вашей предстоящей свадьбе, но не дождался и отправился искать тебя.
— А что ты вообще делал возле его блэйкапа? — кивнула на Харда я.
Лиам замялся и пробормотал что-то невразумительнoе:
— Это простое недоразумение. Я случайно там оказался.
Я бросила короткий внимательный взгляд на тиррианца, у которого ни один мускул на лице не дрогнул, хотя я абсолютно точно чувствовала, что эти двое что-то от меня скрывают. Ладно, разберусь позже во всех их тайнах! Сейчас главное, что Лиам на свободе.
— Ты ужасно выглядишь, — вздохнула я, с жалостью разглядывая помятого, усталого и похудевшего брата.
— Не спал больше суток, — виновато улыбнулся Лиам. — Домой хочу.
— Так поехали туда немедленно! — решительно схватила его за руку, но брат лишь удручённо сник и не двинулся с места.
— Надо разобраться c советом компании, пока кто-нибудь опять не решил отстранить нас от дел.
– зжай домой и отдыхай, — вмешался Хард. — Зэд тебя отвезёт. А здесь мы с Бэлль сами со вcем справимся.
Я, конечно, удивилась такому заявлению, но вида не подала. От Лиама сейчас всё равно никакого толку, а вот что собирался предпринять Хард, узнать было крайне интересно.
— Да, Грэй прав. Отправляйся домой и отдыхай. Сейчас, когда все видели, что ты вернулся, разговаривать будет намного проще.
Брат неохотно сдвинулся с места, и пока он не передумал, я потащила его к лифту, ведущему в ангар, на ходу рассказывая о своём визите к отцу.
Хард деликатно шёл следом за нами на расстоянии нескольких шагов, вызывая у меня странное желание оглянуться и посмотреть в его глаза.
Такая возможность мне выпала намного позже, когда клинкеты ангара закрылись, скрывая
Руки его были засунуты в карманы, и вся высокая фигура излучала элегантную небрежность, от кончиков начищенных туфель до расслабленно опущенных плеч.
Не знаю, что нашло на меня, когда засмотревшись на чуть трогающую его губы улыбку, я двинулась мужчине навстречу.
Ложь. Знаю.
Я этого хотела.
И не потому, что утром он заявил, будто в качестве благодарности предпочитает поцелуи, а потому что мне самой это понравилось.
Мне. Понравилось.
Вкус, запах, манера поцелуя — мягкая и осторожная в начале и переходящая в жгучее крещендо в конце.
В изумрудных зеркалах его глаз еще не успело отразиться понимание происхoдящего, когда, подойдя к Харду вплотную, я поднялась на цыпочки, шепнув в его тёплые губы «Спасибо!» И даже когда прижалась к ним своими, мягко, но настойчиво требуя отклика, мужчина не шевелился, словно моё прикосновение превратило его в соляной столп. И только мой нарушивший тишину вздох запустил в движение руки Харда, которые, обвиваясь вокруг меня крепкими тисками, вдруг приподняли вверх, взвинчивая все мои чувства до состояния «нулевой гравитации».
Яркий, как фейерверк, безудержный, как вихрь, дурманящий, как хмель — таким был его поцелуй! Жадный, горячий, наполненный нежностью и той всепоглощающей и безрассудной страстью, окунаясь с головой в которую ты уже не чувствуешь себя отдельной от мужчины частью, а только одним с ним целым.
Кажется, я обнимала его в ответ. Гладила руками широкие плечи, трогала ладонями лицо, запускала пальцы в тёмный шёлк егo волос.
Не помню.
Помню пульсирующий шум крови в голове, ликующую истерию сердца и необъяснимую жажду тела, толкающую меня на новые безумства. Так сладко и грешно было ощущать его прикосновения — запретные и будоражащие, бегущие током по оголённым проводам чувств; ладони на моей спине, пульсацию сердца у моей груди, его дыхание на моих губах…
Удивительно, но первый раз в жизни я забыла о контроле, нормах приличия и правилах. Я попрала их все! Бабушка сказала бы, что я своим поведением опозорила не только свою честь, но и честь семьи. И даже если это действительно было так, я нисколечко не сожалела о содеянном. Жизнь не по правилам, оказывается, доставляла особое удовольствие. Удовольствие, в котором я всегда себе отказывала…
Отказать Харду я почему-то не смогла.
Он перестал меня целовать, но всё ещё держал в руках, приподнимая над полом, и смотрел прямо в глаза.
— Что это былo? — каким-то чужим и хриплым голосом поинтересовался он, вгоняя меня в краску и неловкость.
Несносный мужчина! Неужели нельзя было сделать вид, что так и надо?
— Сам сказал, что лучшая благодарность для тебя — это поцелуй, — пробурчала я, начиная ёрзать в его объятиях с целью высвободиться.
— Ург! Продешевил! — внезапно скорчил кислую рожицу Хард. — Надо было просить что-то посущественнее. А может, переиграем этот момент? А то ты как-то очень просто от меня отделалась.