Вызов

Деннинг Трой

– Вала? – Галаэрон потянулся встряхнуть её.

Рука женщины молнией взметнулась вверх и перехватила его запястье. Он с трудом ухитрился вырваться на свободу и отпрянул прежде, чем чёрный меч рассёк воздух там, где эльф только что стоял на коленях.

Галаэрон сделал кувырок через плечо и выхватил собственный меч, защищаясь.

Вала перекатилась на колени; взгляд её тусклых глаз был пустым и опасным.

– Вала! – крикнул Нихмеду. – Это же я, эльф!

Она нахмурилась, и вот в её глазах появился огонёк рассудка. Женщина бросила сердитый взгляд на оружие в руке Галаэрона:

– А это к чему? – если Вала и заметила, что её собственный меч направлен в сторону эльфа, то виду не подала. – Пытался убить меня во сне?

– Ты не спала. Глаза были открыты.

Это, казалось, расшевелило её память:

– Точно… я блуждала. – Неожиданно она нахмурилась. – И ты решил потревожить меня?

– Блуждала?

– В Гранитной Башне, – Вала вернула чёрный меч в ножны. – Хождение во снах, понимаешь?

Галаэрон покачал головой:

– Это как Дремление?

– Не совсем, - женщина бросила взгляд на восток, где проясняющаяся полоса серого горизонта возвещала скорый рассвет: – Ты не разбудил меня на вахту.

Эльф пожал плечами.

– Я всё равно не мог отдохнуть, подумал, что тебе это нужно.

– Спасибо, но ты, должно быть, устал. Выглядишь ужасно. – Затем, уже мягче, Вала принялась пояснять:

– «Блуждание» – это я так для себя называю. С годами каждый чёрный меч как бы перенимает некоторые слабости своей семьи. Меч Бурлена жужжит во время схватки, Дексона – разговаривает во сне.

– А твой «блуждает»?

– «Шпионит» было бы правильнее, – щёки Валы запылали. – Ему нравится… эм… показывать мне, что происходит в опочивальнях Гранитной Башни.

Галаэрон поднял бровь.

– Это не то, что мне по душе.

– Конечно, нет, – согласился эльф, наслаждаясь редкой возможностью поддеть собеседницу. – Хотя мне показалось, что ты улыбалась.

– Я смотрела, как спит Шелдон, – в голосе женщины не было возмущения, более того, в её тоне проскользнула некая торжественность, которая заставила Галаэрона пожалеть о своём упрёке. – Он мой сын.

– Вы двое, нельзя потише? – прогудел Мелегонт. Волшебник сел, прижимая ладони к глазам. – Что с моей головой?

– Иллитид, – ответила Вала. – Вместе с багбирами.

Мелегонт убрал руки от лица:

– Тогда фаэриммы на шаг впереди, – он прошёлся пятернёй по тёмным волосам и поднялся на ноги. – Мы выдвигаемся сразу же, как только я загляну в день грядущий.

Они собрали вещи и, взойдя на возвышенность возле лагеря, стали в лучах восходящего солнца. Мелегонт опустился на колени между Валой и Галаэроном, как делал и раньше.

– День встреч, – провозгласил он, – но бояться нечего, пока мы соблюдаем предосторожности.

– Каким образом? – спросил Галаэрон.

– Неприятности в горах, – волшебник указал на запад, в направлении перевала Выбеленных Костей. – Но путь через тень кажется свободным на севере. Хорошие новости, не правда ли?

Вала и Галаэрон с ужасом переглянулись, затем женщина спросила:

– А насколько плохо обстоят дела на перевале?

– Теневые драконы – грозные противники даже в мире света, – сказал Мелегонт. – Однако наша главная забота – это время. Фаэриммы не смогут легко пробить брешь в мифале Эверески, но, если мы промедлим, они найдут способ.

Галаэрон дал знак волшебнику поторапливаться.

Мелегонт бросил последний задумчивый взгляд на изогнутые башни Декантера, затем произнёс заклинание теневого шага. Мир вокруг стал тусклым и невыразительным, с зазубренными очертаниями лиловых горных хребтов по левую руку и приглушённым утренним светом по правую. Галаэрон сразу же ощутил холод, одиночество и, увидев тревогу в глазах Валы, понял, что и она чувствует то же самое.

Волшебник укутался холодным сумраком как любимым плащом, удовлетворённо хмыкнул и чуть ли не бегом рванул вперёд. Вала подтолкнула Галаэрона за магом и сама отправилась следом.

– Как вам двоим удалось победить в схватке без моей помощи? – вопрос Мелегонта звучал довольно бесхитростно. – Учитывая участие проницателя сознания, я думаю, это было непросто.

– Не особо, – ответила Вала. – Я убила его первым. А Галаэрон разобрался с остальными с помощью магии.

– Правда? – волшебник оглянулся через плечо. – И все твои заклинания сработали?

– Мне едва ли дотянуть до твоего уровня владения магией, – осторожно произнёс эльф. Судя по интересу Мелегонта, того переполняли определённые ожидания, которые Галаэрону почему-то не хотелось оправдывать. – Заклинания подействовали так же, как обычно.

– Они сработали, – волшебник снова смотрел вперёд, разочаровано опустив брови. – И это главное.

Эльф совладал с желанием потребовать у мага объяснения, что же именно тот с ним сотворил. Расспросы выдали бы больше, чем Галаэрон хотел, кроме того, он уже понял, что Мелегонт не из тех, кто легко раскрывает свои секреты. Дальше путники продвигались в тишине, петляя в лабиринте из очертаний холмов. Зубчатые силуэты гор всегда оставались слева, но Галаэрон не видел ни смысла, ни логики в выбранном пути. Волшебник поворачивал к свету так же часто, как и в противоположную сторону, шёл по утопающим в тенях впадинам, равно как и по холмам, спускался вниз не реже, чем поднимался вверх. Так и тянулся день – или что там заменяет день на Грани, – пучок лучей справа поднимался всё выше по небу, затем разделился на неровные куски и рассеялся по земле.

Когда очертания гор обступили их со всех сторон, Галаэрон понял, что они поднимаются к Серым Вершинам. А потом он окончательно утратил чувство направления. На Грани всё под ногами ощущается плоским. Когда эльфу казалось, что они карабкаются вверх, они на самом деле спускались, когда он думал, что они обходят вокруг – шли напрямик.

Вскоре очертания приобрели призрачно-голубой цвет, и Мелегонт начал колебаться при выборе направления. Когда силуэты стали прозрачно-серыми, волшебник принялся бормотать что-то себе под нос и поворачивать обратно. Наконец тени совсем растаяли; маг приостановил продвижение и начал ходить кругами.