Вызов

Деннинг Трой

В глазах Эльминстера блеснул хитрый огонёк, и он направился в сторону их тайного укрытия. Мелегонт закончил своё заклинание, наводя палец на архимага. Бехолдеры почти мгновенно развернули глазные отростки к Эльминстеру и начали атаковать его одновременно чёрными и золотистыми лучами. Все эти атаки без исключения взорвались о магические щиты архимага безвредными разноцветными вспышками, но причинили достаточно беспокойства, чтобы остановить старика. Он нахмурил свои кустистые брови, а Мелегонт произнёс ещё одно заклинание. Вместо того чтобы разбиться поблизости, как все другие, следующий луч – золотистый – ударил древнего мага в бок и отправил его кувырком катиться по снегу.

– Что ты делаешь?
– Галаэрон подскочил ближе, отпуская Такари и хватая руку Мелегонта.
– Ты же убьёшь его!

– Это вряд ли.

Эльминстер прекратил кувыркаться, поднялся, сердито глядя в направлении Мелегонта, и погрозил ему пальцем - и тут подплыл фаэримм, взмахивая в сторону архимага всеми четырьмя руками.

Эльминстер исчез в облаке багрового пламени, а Мелегонт сразу же произнёс заклинание, отменяющее телепортацию.

В следующий миг древняя фигура Эльминстера появилась в пятидесяти ярдах к востоку, окутанная пламенем и грозящая длинным огненным пальцем. Хотя жест этот был адресован Мелегонту, он был направлен где-то на десять градусов левее, не оставляя сомнений, во всяком случае, у Галаэрона, что величайший на всём Фаэруне волшебник не мог видеть сквозь простейшие заклинания теневого мага.

К Эльминстеру понёсся фаэримм, что-то гневно насвистывая на своём языке, и потащил за собой бехолдеров. Архимаг развернулся и убежал, прикрывая отступление искрящейся всеми цветами стеной. Фаэримм и бехолдеры достаточно долго уничтожали стену, а затем полетели вслед за Эльминстером.

Мелегонт улыбнулся.

– Вот сейчас пора идти в Жуткий лес.

ГЛАВА 16

29 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)

Внутри Жуткий лес был гораздо более тёмным и зловещим, чем казался снаружи. Через десяток шагов чистый снег превратился в пропитанный водой торф, а дубы-альбиносы сменились мрачной чащобой окаменелостей. Деревья стояли угольно-чёрные, с эбеновыми ветвями, неровно обломанными на концах, и искривлёнными стволами, опирающимися друг на друга под самыми неожиданными углами. Красная как кровь земля была полна мусора и гнили; в воздухе висел смрад разложения. Галаэрон не представлял, как они смогут пробраться через такое болото – и ещё меньше, как найдут и установят связь с Карсом. Он посмотрел на Такари и спросил:

– Куда теперь?

– Я никогда не была за пределами Бледного Кольца, - пожала она плечами, - но для беспокойства нет причин. Джингелшод нас найдёт.

– Джингелшод?

Такари подарила ему загадочную улыбку.

– Слуга Вулгрета.

– Его слуга?
– воскликнул Малик. Как только фаэримм и бехолдеры погнались за Эльминстером, коротышка появился рядом с их тайным укрытием, нашёптывая им вслед, пока Такари не затолкала его в тень. От испуга он чуть не выпрыгнул из штанов, поэтому до сих пор не простил её за такое унижение.

– Проще найти фанфары и трубить во весь дух, чтобы привлечь внимание Вулгрета.

– Не всякий слуга любит своего господина, - ответила Такари.

– Это, конечно же, так, но отнюдь не значит, что он проникнется любовью к нам.

– Давайте-ка, побеспокоимся о Джингелшоде потом, - сказал Галаэрон, оглядываясь на лес Турланга.
– Но здесь мы ждать не можем. Рано или поздно либо Эльминстер, либо фаэримм вернутся – а, может, они оба. Как только Арис будет готов, мы уйдём.

Келда посмотрела на болото и фыркнула, Малик встрепенулся и погладил её шею:

– Ничего страшного, девочка. Арис с радостью понесёт тебя.

Галаэрон не был уверен, что великан сам себя сможет унести, не говоря уже о лошади коротышки. Арис сидел около внутреннего края Бледного Кольца, в бешеном темпе обтёсывая небольшой камень в гранитный цилиндр подходящего размера, чтобы заполнить отверстие, которое в его бедре проделал луч бехолдера. Он сдул пыль, мгновение подержал камень над раной, отколол пару пластин с одной стороны, а затем передал его Вале, которая бережно погрузила камень в плоть.

Сморщившись от боли, великан приложил поверх раны молот и неразборчиво прогудел молитву суровому богу своей расы. Из отверстия с обеих сторон ноги вырвались струи тёмно-красного пара, а Арис прижался спиной к дубу и держал молоток на месте, пока рана не заполнилась плотью под цвет камня. Хотя его стиснутые челюсти выдавали, сколь болезненным было исцеление, он стоически молчал.

Когда клубящийся пар побледнел до розового оттенка, Арис вернул молоток в мешок. Рана всё ещё представляла собой сморщенное месиво, но когда он встал и нагнулся за Келдой, стало понятно, что она уже не сковывала его движения. Кобыла заржала и попятилась к Бледному Кольцу, потащив за собой Малика.

– Тебе не понадобится нести её, - сказал Мелегонт, повернулся к Такари и протянул руку.
– Если ты одолжишь мне свой меч.

Мельком взглянув на Галаэрона, Такари нехотя передала оружие. Мелегонт одной плоскостью повернул меч к солнцу и произнёс заклинание, проводя ладонью по обратной стороне лезвия. Под его рукой поверхность делалась чёрной и мутной, в то время как сталь, обращённая к солнцу, сверкала в его лучах серебром. Нахмурившись, Такари потянулась к мечу, но Галаэрон остановил её взмахом руки. Хотя подобного заклинания он никогда не видел, он узнал Созидание в общей форме и сомневался, что это может навредить оружию Такари.

К тому моменту, как Мелегонт закончил, тёмная сторона лезвия была глубокого чёрного цвета, как разлом в полу пещеры, а светлая – сверкала так ярко, что больно было смотреть. Кроящий тени обратил тёмную грань к болоту, и на поверхности воды появилась чёрная полоска. Когда он подобрал нужный угол наклона, полоса увеличилась до ширины в две ступни и растянулась на тридцать шагов.

– Прокладывай тень, где хочешь, - сказал Мелегонт, возвращая меч Такари.
– Это поможет держать ноги сухими.