«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ
Шрифт:
«1986-й. Первые противоречия перестройки. Идёт борьба с нетрудовыми доходами и развивается индивидуально-трудовая деятельность. XXVII съезд компартии разразился разрешённым свободомыслием. Последний шаг в борьбе с пьянством был традиционным – повысили цены, в том же августе принято историческое постановление о прекращении работ по переброске рек. Тонет «Адмирал Нахимов», первые полки выходят из Афганистана. Мы с удивлением замечаем, что жизнь меняется. Не нужно учить наизусть бессмертные строки вождей, можно не вступать в политические организации. Это, пожалуй, самый спокойный год. Если не вспоминать Чернобыль. Апрельский взрыв на Украине, цену которого мы ещё не познали, стал страшным символом 86-го. Мы уже смелы, мы говорим об этом, но мы бессильны перед трагедией. ГОД ЧЕРНОБЫЛЯ».
«1987-й. Гласность в баталиях 86-го, и в прессе начинается стремительная гонка на опережение. Всё это сопровождается невиданным доселе читательским бумом. Выходят в свет первые «неформалы». Страна
«1988-й. Предстоит партийная конференция. Неожиданно выясняется, что делегатов можно выбрать. Это первые выборы, пока в рамках партии. На самой конференции жёсткой критике подвергается академик Абалкин – будущий шеф Госкомиссии по реформе. Забытое слово «дискуссия» обретает своё истинное значение, люди перестают принимать слова на веру. Полным ходом идёт реабилитация политических деятелей, репрессированных и запрещённых писателей. Закон о госпредприятии даёт свободу трудовым коллективам. Но они уже чувствуют на себе мягкие жёсткие объятия аппарата. После выхода закона о кооперации из-под снега вылезают первые кооперативные подснежники. Пресса ликует, рынок ждёт насыщения, но не дождётся. К концу года предстоит кооперативное похолодание. Имя Гдляна становится известным всей стране. На скамью подсудимых садятся всё новые и новые функционеры. Названа и одиозная четвёрка делегатов XIX партконференции. Судят Чурбанова. Страна следит за развитием Карабахского кризиса. Зарубежное слово «инфляция» становится понятным до боли. Первая забастовка в магазине «Мелодия». Пока это воспринимается как анекдот. Выиграна борьба за безлимитную подписку. В Армении землетрясение. В этот год происходит консолидация правых сил общества. Борьба за миражи социализма начинается статьёй в «Советской России»: Нина Андреева не может поступаться принципами. Первые бои правые выигрывают, и это придаёт сил их лидеру Егору Лигачёву, который становится рупором целого политического направления и символом года. ГОД ЛИГАЧЁВА».
«1989-й. Резко обозначились правые и левые. Пока в литературной среде. Печатают уже и Солженицына. Страна выбирает депутатов на Первый съезд Советов. Борьба, трагедии и победы предвыборной кампании рождают надежды на улучшение. Трансляцию съезда смотрят все с утра до ночи. Падает производительность труда. Мы взглянули на себя, на своих представителей в Кремле и поняли, какие мы разные. Национальный взрыв возникает незаметно, но стремительно. Апрельская трагедия в Тбилиси. Но есть и радости – выведены все войска из Афганистана. Центр общественного внимания перемещается в экономическую область. Бастуют шахтёры. Страна напряжена как никогда. Ещё один синдром – экстрасенсы. События в Восточной Европе заставляют нас задуматься. Так мы не можем, но как мы хотим? Второй съезд. Люди устали. Они запутались и не верят. Они не хотят говорить о политике, они не хотят спорить о будущем. Ещё одна надежда – предстоящие выборы в местные и республиканские Советы. Предвестницей тяжёлых потрясений становится смерть Андрея Сахарова. Великий гуманист ушёл из жизни, оставив нас у порога 90-х в тяжёлых раздумьях. 89-й стал ГОДОМ САХАРОВА».
Сенсации тогда были еженедельными: например, Серёжа Ломакин выдал в эфир инфу о железнодорожной катастрофе; «били в набат» чиновники Министерства путей сообщения: «Кто разрешил?» Сейчас странно и смешно. Но именно «Взгляд», опередив коллег из державного «Времени», поведал соотечественникам о революциях в Румынии и Чехословакии.
Да, я был хунвейбином перестройки, я временами искренне верил тем, кому прокладывал дорогу наверх, к казне. И ни о чём не жалею, хотя моя собственная наивность меня уже не умиляет. Спустя некоторое время вернулся в эфир «Взгляд». Спустя… Спустя разборки у Белого дома и нервы августовские. Спустя… Зимой, после жаркого Августа, спустили в Кремле алый стяг большевистский. Но всё это уже совсем другая история. Другая эра. А то, что началось тогда, как-то тихонько, шаг за шагом, съезд за съездом, растворилось. Армия, которая навела изжогу на Тбилиси и Вильнюс, завязла в Грозном. Репортёры, бывшие рыцарями перестройки, теперь стали разменной монетой. Всё печально, но закономерно. И по-другому уже не будет.
Вопрос –
Прочитал в «Комсомолке» материал Александра Любимова о нео-«Взгляде»: «В современном прочтении «Взгляд» мог бы быть программой, которая в некотором смысле анархистская по отношению к современным ценностям – к коммерциализации, к безудержному потреблению, которым охвачена сегодня Россия. Будет ли это популярно, не знаю, потому что вкусить всё это ещё нужно, ещё не прошёл тот порог, когда будет создана новая культура, более сдержанная, более скромная. Сегодня каждый человек, если ему удалось купить «Рено Логан», уже чувствует себя олигархом в своём маленьком окружении. Ему это важно. Это нужно понимать. Что касается политической журналистики, очень трудно журналистам сегодня поспевать за тем, что делает правительство. Особенно когда нет ни одной оппозиционной силы, которая могла бы представить такую программу, которая бы удовлетворила хоть кого-то. И в этом есть специфика момента. Что сегодня нет ни одной силы в обществе, которая реально может что-либо противопоставить тому, что делает правительство. Что-то покричать по поводу того, что «Путин – фашист!», они могут. Или в какой-нибудь газете публиковать статьи, которые совершенно не соответствуют действительности, тоже могут. А реально противопоставить политическим и экономическим реформам всерьёз какую-то программу… сегодня такой политической силы, на мой взгляд, нет. Очень трудно журналисту в такой ситуации. Журналист же не сам по себе политик, который двигает политику, он, скорее, освещает. Он берёт что-то из той среды, в которой сам обитает».
Так возможна ли революционная по духу & форме передача, сметающая державную систему, в современной России? Двадцать лет спустя после закрытия проекта опросил некоторых к тому причастных.
Возможен ли сейчас ТВ-проект, аналогичный «Взгляду» по рейтингу и влиятельности?
Сергей Ломакин:
– Думаю, что нет. И скорее потому, что власть никогда не допустит появления на ТВ такого мощного, критически настроенного к сегодняшнему режиму инструмента. Ведь всё же «Взгляд» выполнял функцию разрушителя тогдашней власти. Даже Горбачёв не до конца понял, какого джинна выпустили из бутылки.
Анатолий Малкин:
– Новый «Взгляд» возможен, но без помощи государства, фондов, депутатов и прочих олигархов – на свободном производстве спутникового цифрового ТВ, при условии абсолютной смелости, неподцензурности, свободы информации, неангажированности и интерактивности. Если сразу не прихлопнут, найдутся небольшие деньги на оплату спутника и будут люди, согласные на работу за идею, то года через три это будет ТВ, которое будут всегда смотреть первым. А старый «Взгляд», его жизнь и судьба – яркое свидетельство того, как развивалась наша страна, общество и, главное, люди. Возможности ТВ были использованы по полной программе почти всеми, кто был при власти в чрезвычайно влиятельной, мощной по своим возможностям структуре, – вспомните судьбы и Влада, и Саши, и Вани (Демидова. – Е. Д.), и Толи Лысенко, и Эдика Сагалаева, да и других, из второго-десятого эшелонов, «делателей» программы.
Через некоторое количество лет, когда жизнь устаканилась и деньги определили новый порядок вещей, «делатели» успешно эмигрировали в жизнь, а «Взгляд» закончился.
Владимир Мукусев:
– Возможен, если Кремль всерьёз озаботится возвращением настоящей, серьёзной журналистики на телеэкран. Если это вдруг, в чём я лично сомневаюсь, случится, то нужно будет создавать не просто новую передачу, а принципиально новую медиаструктуру с соответствующим финансированием, современным техническим оснащением, а главное, подчинённую непосредственно президенту страны. Условный «Взгляд-2» должен будет стать постоянно действующим телемостом с двухсторонним движением между властью и обществом. Ядро проекта – тщательно подобранный коллектив журналистов-профессионалов, не запятнавших себя сотрудничеством с нынешним телевидением, не связанных с властными и подвластными структурами корпоративно-кредитными отношениями и «подпиской о добровольном сотрудничестве с органами».
Новая программа – это еженедельный двухчасовой прямой эфир на частоте Первого канала, состоящий в основном из материалов журналистских расследований, с обязательным участием первых лиц государства и возможностью подключения чиновника любого уровня, любого региона для ответа по существу.
Суть проекта – не «обсуждение проблем», а «разбор полётов» и главное – публичное принятие решений, в том числе кадровых.
Александр Политковский:
– Конечно, возможен. Накоплено за последние 10 – 15 лет огромное количество дерьма, которое расхлёбывать потомкам. От коррупции, которую именуют бизнесом, до убийств-подарков: человеческие жертвоприношения в благодарность за право воровать и жить без наказания. Приоритеты совсем никудышные: убитый, к примеру, за рубежом Герой России и Герой – чучундрик, пустивший газ на Дубровке. Чем круче, провал – тем больше награда! И так дальше… до бесконечности.