Взгляд незнакомки
Шрифт:
Кендалл горестно покачала головой:
— Джон не обычный мужчина. Он не понимает слово «милость».
Она расплакалась на плече Бью и, рыдая, рассказала ему всю свою историю, начиная с бегства в Чарлстон — Господи, как давно это было! Рассказала о Рыжей Лисице, его индейцах и… все о Бренте.
— Брент Макклейн? — недоверчиво переспросил Бью, выслушав исповедь Кендалл.
Она не заметила ничего странного в его тоне и согласно кивнула головой.
— По тем отзывам, какие я слышал, — он настоящий мужчина, а по тому, что я услышал от вас, могу сказать, что
Кендалл горько рассмеялась сквозь слезы:
— Не так уж он меня и любит. Уехал от меня и даже не попрощался.
— Кендалл, он же морской офицер и должен выполнять приказы! — Бью секунду помедлил, потом, нахмурившись, продолжил: — Здесь есть один Макклейн — лейтенант Стерлинг Макклейн.
— Должно быть, это его брат, — проговорила Кендалл, обрадовавшись, что Стерлинг жив. — Он был тяжело ранен в прошлом году под Шарпсбергом.
— Сейчас он выглядит вполне нормально, то есть, я хотел сказать, точно так же, как и все мы, — мрачно поправил себя Бью. — Я несколько раз разговаривал с ним. Нас, пленных из Джорджии, иногда выводят гулять вместе с флоридцами.
— Очень рада, что у него все хорошо, — сказала Кендалл. — Одна подруга рассказала мне, что он был ранен, а… отец Брента пропал без вести. Видимо, он погиб, во всяком случае, я вполне могу это допустить. Какое счастье, что Стерлинг поправился!
Бью положил руку на плечо Кендалл и посмотрел ей в глаза:
— Кендалл, ты рассказала мне, что Брент покинул тебя вскоре после того, как вернулся из Шарпсберга. Радость моя, неужели ты не понимаешь, что он в это время чувствовал? Я могу сказать тебе, что он думал в то время.
— Что? — безучастно спросила Кендалл.
— Брент только что потерял отца и брата. Для него была невыносима сама мысль о том, что тебя могут убить или взять в плен — как и произошло на самом деле. В Шарпсберге было очень тяжелое сражение, настоящая кровавая мясорубка. Естественно, Брент пришел в ярость, узнав, что ты подвергаешь себя излишнему риску. Он не смог примириться с мыслью, что может потерять еще и тебя. Он уехал, потому что любит тебя, а не потому, что решил бросить. Он был в бешенстве, ибо понимал, что не сможет помочь тебе, если ты снова вздумаешь сунуть голову в петлю.
Кендалл пожала плечами.
— Очень в этом сомневаюсь. Мы не виделись с ним уже почти год. Наверное, он уже забыл, как я выгляжу. Ха! Меня сейчас вряд ли узнает даже родная мать! — Она всхлипнула. — Он так и не приехал, а я не собиралась совать голову в петлю. Я стала медсестрой в госпитале, в тылу, как и подобает настоящей женщине. К янки попала чисто случайно… Господи, да какое все это сейчас имеет значение? — прерывисто вздохнула она. Слезы обессилили ее, навалилось полное безразличие ко всему на свете. Прислонившись к плечу Бью, она закрыла глаза. — Теперь-то вы понимаете, что Джон наверняка убьет меня.
— Не теряй надежды, Кендалл, — тихо прошептал Бью, невидящим взглядом уставившись в пространство барака. — Мы что-нибудь придумаем, я обещаю.
— Все это не имеет ни малейшего значения, — снова повторила она каким-то бесцветным голосом. Сейчас, когда
Все у нее было, но прошло. Золотое время надежд и счастья…
Брент… Она до сих пор с мучительной ясностью представляла его себе. Она до сих пор любила его душой и телом, но была почти уверена, что больше никогда не увидит.
Теперь в ее жизни будет только Джон Мур. Кендалл вдруг захотелось, чтобы заключение в Кэмп-Дугласе продлилось вечно.
— Как же я устала. Бью, как я устала!..
— Отдохни, — мягко сказал он, давая уснуть у себя на плече.
Когда Кендалл сморил тяжелый, глубокий сон. Бью Рэндалл бережно уложил ее на тюфяк, и попросил у одного из раненных огрызок карандаша. Потом нашел письмо, валявшееся на полу, и. приписал к нему несколько строк. Места на бумаге было мало, поэтому пришлось тщательно подбирать нужные слова.
Закончив писать, Бью ощупал пальцами рубашку и в одном потайном шве нашел то, что искал, — последнюю свою золотую монету. Зажав ее в кулаке, он стал терпеливо дожидаться появления ночного стражника. То был добрейшей души человек, отец, шестерых детей, вечно нуждавшийся в деньгах. Если этому человеку пообещать еще больше, рассудил Бью, он наверняка передаст письмо по назначению.
Остается только молить Бога, чтобы письмо дошло вовремя. Но что толку, подумал вдруг Бью, если даже его вовремя доставят Бренту? Конечно, он морской гений, но ведь не волшебник. Как ему удастся вызволить Кендалл из федеральной тюрьмы? Да янки его просто пристрелят.
Флорида-Кис
18 августа 1863 года
Шхуна летела по ветру, как птица, потом круто накренилась на правый борт и исчезла за островом.
Проклиная свой жребий, Трейвис Диленд еще раз посмотрел в ту точку горизонта, где должно было сейчас находиться неизвестное судно.
Он понимал, что попал в ловушку. При всем желании он не смог бы с такого расстояния разобрать название судна, а флага на нём не было. Будь у Диленда хоть капля разума, он бы повернул назад. Трейвис тяжело вздохнул. Приказ не допускал вольных толкований. Каждое судно, пытающееся прорвать блокаду, должно быть остановлено любой ценой.
Если северянам удастся лишить Юг источников снабжения, то исход войны можно считать предрешенным — победа неминуема. Но очень много отважных капитанов прорывается сквозь блокаду, пользуясь многочисленными островами и зарослями флоридского берега, а именно Флорида поставляет армии конфедератов соль и мясо,
— Что скажете, капитан? — спросил стоявший за штурвалом лейтенант Хэнсон.
Трейвис горестно покачал головой и снова тяжело вздохнул:
— Преследуйте шхуну, лейтенант. Самое худшее, что может случиться, — это то, что мы погибнем, но упускать ее мы не имеем права!