Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Тьелпэ отвернулся. Если бы не рана, они легко оторвались бы верхом от пеших, но теперь нельзя было подняться даже в рысь. В первые полчаса Куруфинвэ держался относительно ровно, но повязка сбилась от езды, кровотечение не унималось, и теперь он скорей лежал, чем сидел, уткнувшись в гриву и стараясь только наваливаться здоровым боком, а не подрубленным. Подол куртки и штанина ниже казались чёрными от крови. Нога то и дело начинала болтаться, оставляя на конском боку тёмные пятна, пока раненый не спохватывался, теряя равновесие, и не сжимал колени.
То, что он не падал, было больше заслугой коня, чем всадника.
С
Тьелкормо с Хуаном всё не появлялись. Отец сказал, что предупредил их, и охотники наверняка найдут их по следам, но когда это будет? Насколько они отстали?
И что они будут делать, когда догонят? С Тьелкормо станется просто кинуться в атаку.
Надо что-то делать, в двадцатый раз подумал Тьелпэ, щурясь вперёд. Ну почему они не поехали целым отрядом? Или хотя бы не взяли луки. Расслабились за зиму.
Кстати о луках…
Он покосился на отца, но с ним обсуждать идею было бессмысленно. Если он вообще в сознании.
Какое-то время Тьелпэ просто смотрел вперёд и задумчиво поглаживал тёплую лошадиную шею, прикидывая скорости - свою и охотников - и вспоминая дорогу. Потом свернул левее: совсем немного, чтобы орки не сразу поняли, что их ведут теперь обратно по широкой дуге.
Глубоко вдохнул и открыл сознание.
С Тьелкормо он ни разу до сих пор не пытался мысленно разговаривать, даже в Амане. А здесь голова разболелась ещё до разговора, после очередной неудачной попытки дозваться. Когда, наконец, получилось, Тьелпэ от неожиданности растерялся на секунду, прежде чем сказать заготовленное:
(о) Ведём орков обратно, устройте засаду.
И добавил образ: приметная скала на одном из лысых холмов, с хорошим обзором, как раз стрелять удобно.
А больше ни на что сосредоточения не хватило. Он только успел ещё убедиться, что Тьелкормо его услышал, и с облегчением закрылся, прячась от диссонанса.
С отцом и даже с близнецами общаться было гораздо проще. Даже здесь.
Оставалось надеяться, что этого достаточно.
***
Лошади трусили небыстрой рысью, нервно вскидывая головы и косясь на орков позади. Те опять сократили расстояние, видя, что добыча уже никуда не денется.
Тьелпэ тоже уже начинал так думать. Последнюю четверть часа он ехал к отцу вплотную, поддерживая его, если тот слишком уж сильно заваливался на бок, и всерьёз начал опасаться, что до засады они хоть на двести шагов, но не доедут. Или что Тьелкормо что-то не услышал, не понял, не успел…
Когда они сперва поравнялись со скалой, а потом и миновали её, Тьелпэ с облегчением увидел, что засада готова: Тьелкормо и Хуан выбрали место с северо-западной стороны от останца, засев между камней так, чтобы всё видеть, но не бросаться в глаза раньше времени. Орки их и не замечали. Наоборот, воодушевлённо прибавили шагу, когда их добыча замедлилась и заоглядывалась, непонятно что высматривая среди увалов.
Стрелы со склона застали их врасплох. Четыре орка упали сразу; ещё один, раненный в плечо, выронил ятаган. Остальные девять после короткого замешательства поняли, что враг всего один, и бросились вверх к подножию скалы. Расстояние сокращалось слишком быстро, и стало ясно, что всех Тьелкормо перестрелять не успеет.
Всадники
Почувствовав остановку, Куруфинвэ поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Тьелпэ спрыгнул с лошади сам, помог ему спуститься - почти упасть, – наскоро поправил повязку и выпрямился, оглядываясь на скалу. Меч он забрал себе ещё на месте первой стычки, и теперь положил руку на рукоять, прикидывая, нужна ли его помощь Тьелкормо. В глубине души надеясь, что не нужна.
Лошади благоразумно сбежали.
Тьелкормо стоял уже не скрываясь, выпрямившись во весь рост и пуская стрелу за стрелой, а орки даже не пытались использовать пращи: сначала – в уверенности, что быстро сократят расстояние и расправятся с одиноким противником врукопашную, а потом – отвлёкшись на Хуана, который метался перед ними, вздыбившись и скаля зубы и не давая подойти слишком быстро. Их оставалось уже шестеро. В собачьи зубы они не спешили, но и уходить тоже, понимая, что беглецов перестреляют ещё верней. Вместо этого они рассыпались широким полукругом, припадая к земле и рассчитывая, похоже, взять в кольцо. Хуан мало-помалу отступал к хозяину, не в состоянии атаковать шестерых одновременно.
Тьелпэ сделал было несколько шагов в ту сторону, но передумал и вернулся - на случай, если окружить оркам таки удастся, а Тьелкормо слишком увлечётся боем, чтобы иногда смотреть в их сторону. Куруфинвэ окончательно потерял сознание, как только его положили на ровное, и рассчитывать, что он от кого-то отобьётся сам, не приходилось. Тьелпэ стал возле него, но уверенности не чувствовал ни малейшей. Он и своим-то мечом фехтовал посредственно, не то что чужим, с непривычным балансом.
Пока он размышлял, орки подобрались вплотную, Тьелкормо бросил лук, схватился за меч, и всё завертелось совсем уж быстро. Охотник зарубил одного орка и ранил второго, Хуан загрыз ещё троих, а шестой, оставшийся невредимым кинулся наутёк, но на полпути до леса его догнала стрела.
Тьелпэ постоял ещё немного и сел, с облегчением бросив меч.
– Тьелпэ, ты тоже ранен?
– обеспокоенно спросил Тьелкормо, подходя и приседая на корточки возле брата.
Тьелпэ покачал головой.
Подбежавший Хуан беспокойно прошёлся вдоль раненого, обернулся к хозяину и ткнулся мордой ему в руку. Рукав куртки у охотника был выпачкан свежей кровью и в паре мест надорван. Судя по всему, кровь была не его. Тьелкормо тоже смотрел на Куруфинвэ. Тот всё ещё был без сознания: скачка ему дорого обошлась. Левый бок был залит кровью, местами засохшей, но вокруг раны ещё было мокро и налипли сухие травинки.
Хуан потянулся понюхать, и Куруфинвэ дёрнулся, открывая глаза. Оттолкнул голову пса: “Хуан, отстань”. Тот обиженно фыркнул.
– Хуан, поищи лошадей и пригони сюда, пожалуйста, - попросил Тьелкормо, осторожно разматывая повязку, отворачивая куртку и промывая рану водой из фляжки. Быстро огляделся, протянул руку и сорвал несколько незнакомых Тьелпэ пожухших листочков. Размял и обложил рану.
– Сейчас, Курво. Не двигайся.
– Да я уже надвигался на неделю вперёд, - попытался усмехнуться Куруфинвэ, но получилось криво.
– Тьелпэ тут?